Ломбард на навьем перекрестке - Кристина Юрьевна Юраш
- Отогнал, - ответила я. – А если спас девицу, то обязан жениться…
Иван Царевич посмотрел на меня, присмотрелся и согласился.
- А теперь валим быстрее, пока злой Котей домой не вернулся! – зашептала я. – А как вернется, то разозлится!
Мы вышли из шатра, а Иван Царевич осмотрелся.
- Ой, страшно мне, - прошептала я, беря его под руку. – Уходим, но только тихо! А то злой Котей вернется и …
- Тихо, так тихо, - махнул рукой Иван Царевич, видимо, даже обрадовавшись свадьбе. Но с опозданием, правда.
Он встал, набрал воздуха в грудь и ка-а-ак свистнет. У меня даже уши заложило.
Пока в голове звенел свист, я осматривалась по сторонам. Так, предупредите слабонервных, что сейчас должно произойти.
- Не скачет! – заметил Иван Царевич, снова набирая воздуха в грудь.
Оглушительный свист заставил меня поежится. Если бы и правда злой Котей отошел на минутку на другой конец леса, то он бы мигом прилетел.
И тут я услышала, как ломаются кусты. Сначала появилась задница, а потом и все остальное.
- Это что за ослик? – шепотом спросила я, рассматривая плод страстной любви ослика и верблюда. Огромные уши, маленький рост, грива с проплешинами и два горба на тонких ножках.
- Это – потомок конька- горбунка, - послышался голос кота.
- Ну, сейчас мы быстро уберемся! – лихо надвинул шапку царевич. Он поймал конька за ухо, а тот посмотрел на меня равнодушными глазами.
- Садись, царь-девица, - пригласил Иван Царевич, а я уселась, боясь, что местное пони со сколиозом сейчас отбросит подо мной копыта.
Осторожно опустив попу между горбиков, я почувствовала, как рядом лихо прыгает Иван Царевич.
- Ну, мчи, давай! – шлепнул его Иван Царевич шапкой по крупу.
Ме-е-едленно, словно вытаскивая на буксире камаз, конек сделал первый шаг.
- Может, ему тяжело? – спросила я, чувствуя себя зоозащитником.
- Да, видать, что-то тяжеловато ему, - вздохнул Иван Царевич. – Ты рядом пойди!
Я тебе что? Пешкорт для бедных?
Глава тридцать восьмая
- И не подумаю! – заметила я, обиженным голосом. – Я – царь – девица!
В итоге рядом поплелся царевич, триумфально пересказывая мне историю моего спасения. Я слушала ее в десятый раз, сидя между двух горбов.
Путь был не близкий. И без приключений не обошлось. Пока мы добирались в тридесятое царство, я уже успела не раз покрыть его трехэтажным. Так что я не удивлюсь, если там небоскребы!
Когда на горизонте показалось царство в виде теремков и огромного расписного терема, я поняла, что при - приехали!
- Вы кто? – спросили у меня перед дубовыми воротами два дуба.
- Невеста я, царская, - ответила я, собирая всю милоту в кулачок.
- Не понял, - переглянулись дубы.
- Царь- девица я, - проворковала я голубкой, мысленно требуя немного терпения.
- А! – переглянулись дубы. – Открыть ворота!
Огромные ворота со скрипом открылись.
- Расступись, честной народ! Царевич невесту везет! – густым басом объявил невидимый мужик за толпой высыпавшего народа. И тут же зазвонили колокола. Бабы в цветных платках переглядывались и перешептывались. Дети малые выбегали, чтобы получше разглядеть нас, а мужики в косоворотках снимали шапки.
Ну еще бы, никогда еще так триумфально не въезжали в город Иван Царский Сын и его невеста. Ну, как въехали? Я шла в кокошнике пешком, таща за собой упрямого, как ослик Конька Горбунка, на котором лежал Иван Царевич. Его ноги тащились по земле, а шапку пришлось засунуть под него. Но не буду же я рассказывать всем о том, что жених сражался с разбойниками, а потом я узнала Соловья. Поэтому, из-за уважения ко мне и коту, жениха просто поколотили. И даже не обобрали.
Из разукрашенного, как пасхальное яйцо терема высыпали родственники.
- Освободил Иван Царский Сын девицу – красавицу! – продолжал бас под звон колоколов. Я посмотрела на народ, видя, как перед дородной бабой стоит хиленькое дите в подстреленной рубашке и жует кренделек.
- От себя бы освободил, - прошипела я, продолжая улыбаться.
«Так вот она какая, царь – девица!», - шептались люди.
- Наконец-то! – послышались голоса. – Женился!
- Ваш царевич? – спросила я, глядя на царя-батюшку и красавицу – матушку.
- Наш, наш! – закричали нянюшки, снимая детину с седла. – Ой, беда-то какая… Изранили его всего!
Герой очнулся, посмотрел на мир подбитым глазом, намекая, что дуракам везет и встал. Он даже подбоченился.
- Вот, царь- девицу раздобыл! Привез! – произнес он, показывая на меня.
Привез, привез, - проворчала я, вспоминая как тянула конька два километра.
Дальше был такой триллер, что толпа несколько раз ахала.
- А потом я его… А он меня… - продолжал царевич, глядя на народ и родителей. Вот так и появляются сказки.
- Да, все так и было, - проворковала я. – Спас меня царевич.
- Теперь, значит, женится должен, - заметил царевич. – Краса очей моих.
И глазом побитым на меня посмотрел.
- О, да ты как лес, - проворковала я, видя, как умиляется толпа.
- Такой же могучий и большой? – спросил царевич.
- Такой же дремучий и непроходимый, - улыбнулась я. – Заблудишься в тебе, и надеешься, что волки съедят!
- Пир на весь мир! – объявил царевич. – Свадьбу играть будем!
И снова зазвонили колокола, а народ стал бросать шапки вверх и кричать: «Ура!». Царевич вознамерился меня поцеловать, но я вовремя тормознула его.
- Рано еще, сердце мое, инфарктное, - елейным голосом пропела я, положив ему руки на грудь. – Есть у меня три условия!
- Ура!!! – кричал народ, а я поняла, что утопиться в котлах или сходить хрен знает за чем, у меня не проканает.
- Наряжайте невесту! Будет свадьба! – бегали все вокруг.
- Условия! – требовала я, но меня взяли под рученьки, да так, чтобы я, видимо, не сбежала. Что-то мне подсказывало, что прецеденты уже были.
- Стоять! – рявкнула я. – У меня есть ус…
Договорить я не успела. Меня тут же связали, а в рот сунули кляп. Такого в сказках не было!
- Вяжите крепче! – подбадривал какой-то мужичок, бегая вокруг меня и командуя процессом.
Я пыталась высвободить руки и ноги, но судя по количеству узлов, я напоминала палку вареной колбасы.
