Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли (СИ) - Сергеева Александра Александровна

— Не знала, что ты такой впечатлительный, — попыталась сыронизировать Юлька, дабы задавить в корне вернувшуюся паническую тревогу. — Да ещё с уклоном в мистику. Ты мне об этом никогда не рассказывал.

— Шутишь? — усмехнулся Даян. — Это хорошо. Хорошо и то, что у меня ни малейшего желания тебя убить.

— И у меня прошло, — с нескрываемым облегчением поделился подошедший к ним Рэгзэн. — По пути сюда.

Юлька поёжилась. Села, обняв подобранные к груди колени.

— Вчера трудно было удержаться? — уточнил Даян, поднимаясь с земли. — Ты меня сильно удивил.

— Заметно было? — невесело усмехнулся Рэгзэн, сосредоточенно сверля взглядом какую-то точку на горизонте.

— Я не был уверен, что ты удержишься, — пожал плечами Даян, заглянул в стаканчик и выплеснул остатки холодного кофе: — Сидел, как на иголках.

— Примеривался, как бы огреть по башке пожилого человека?

— Что-то вроде. Но ты не слетел с катушек. Как удалось? — не мог не спросить муж женщины, которая безостановочно плодила вокруг себя маньяков.

— Не знаю, — честно признался Рэгзэн. — Почуял в башке чьё-то давление и упёрся рогом. Как в юности бывало. Тебе говорят: нельзя. А ты прёшь вперёд бронепоездом. И отстреливаешься на все стороны. Знаешь, парень, а ведь рядом с вами что-то изменилось. Не чувствуешь?

— Ящерицу начал, — отчитался Даян. — Объяснить не смогу, но чувствую тварь всеми фибрами.

— Одну? — внезапно задал Рэгзэн очень странный вопрос.

— В смысле? — насторожился Даян, по-волчьи зыркая во все стороны.

— Тут такое дело, — то ли неуверенно, то ли нехотя начал Рэгзэн. — Вчера я чувствовал давление чего-то одного. Назовём так: одного объекта. А теперь он будто бы давит с трёх сторон. Слабенько так, но поддавливает. Такая вот ерунда.

Оба мужчины уставились на Юльку взглядами дознавателей святой инквизиции.

— Ничего не чувствую! — запротестовала она, борясь с ощущением, что её подозревают в злонамеренном распространении какой-то убойной инфекции.

Взгляд сам собой устремился к сыну: Севка сидел неподалёку на широком камне рядом с Дэма. Рассказывал девушке что-то увлекательное — та слушала с явным интересом, вставляя реплики. Отпрыск не выглядел недозрелым придурком, что нелепо подражает глянцевым голливудским ловеласам. Вёл себя естественно и воодушевлённо, как бывает в беседе о чём-то любимом.

В его случае наверняка о тупых компьютерных играх — подосадовала Юлька. Или о каких-то блогерах, наводнивших Ютуб. Впрочем, это ничего: она и сама иной раз зависала в интересных стримах, которые появлялись всё чаще. Немало умных образованных ребят доказывали, что им есть, что рассказать. О чём поспорить и какие мифы лживой реальности пора уже развенчать.

Словом, большие молодцы — радовалась Юлька, что Севка хотя бы таким ненапряжным для лодырюги способом познаёт много полезного. Даже гордилась, что чадушко слушает не всякое барахло, убедительно отсортировывая интернетный мусор. А благодаря стримам увлёкся историей — даже начал читать, что сродни чуду.

Попутно история потянула за собой географию, социологию, психологию — ребёнок самообразовывался на глазах. И не удивительно, что такой умной девушке, как Дэма, не скучно с их обормотом.

Который вдруг помрачнел и замолчал. Окинул окрестности отцовским прищуром зорких глаз степняка с неразжиженной кровью. Встревоженно уставился на мать, мельком зацепив отца вопросительным взглядом. Что-то прочитал в ответном взгляде, слез с камня и поспешил к ним.

— Вы ничего не чувствуете? — напряжённо осведомился, придирчиво разглядывая Юльку.

— А ты? — уточнил отец.

— У меня глюки, — обрадовал Севка, продолжая оглядываться. — Только не зрительные, а психические. Кажется, что вокруг нас уже куча ящериц. Прямо хороводы водят. С притопом. И прямо по моим мозгам.

— Надо идти, — хмуро потребовала Дэма, заразившись бациллой всеобщей подозрительности с мониторингом местности. — Я ничего такого не чувствую: всё, как всегда. Но ваши ощущения мне как-то не нравятся. И уж точно это не пустяк.

— Идём, — скомандовал Рэгзэн. — Даян, теперь мы с девочкой впереди. Ты следом. Затем жена с сыном.

Юлька поняла: нарочно ставит между собой и «жертвой злого духа» самого сильного мужчину, способного, если что, его остановить. Они быстро собрались и начали подниматься на сопку, всё больше забирая к западу. Дэма не собиралась тащить их через вершину — решила провести по склону, жиденько поросшему соснами. Ей видней — обрадовалась Юлька, что не придётся взбираться на самый верх.

Как ни странно, этот участок маршрута она преодолела гораздо легче. То ли адреналин помог — читала же, что при его выбросе воины в битве не чувствуют ран. То ли желание, наконец-то, избавиться от дамоклова меча заполонило весь организм без остатка.

Двигаясь всё вперёд и вперёд, она с удивлением обнаруживала в себе прежде неизведанный азарт самой что ни на сеть подлинной борьбы. С кем? Со всеми подряд. С обстоятельствами, невезением, злобными духами, ящерицами. С неизбежностью, чёртом, очередным убийцей, с собой. С бесполезными борцами против нечисти. С прочей реальностью и откровенной чушью.

А, если повезёт, встретиться с полезным избавителем от немыслимой дряни, которую подкорка до сих пор воспринимала то глюком, то злым розыгрышем. Как бы там ни было, где-то в недрах прежде невостребованных возможностей тело откопало источник второго дыхания. Там уже попахивало и третьим с четвёртым. Да хоть десятым: так просто она сдаваться не намерена.

Никогда не считала себя сильным бойцом — честно признавалась самой себе, переползая через очередную рытвину. Собственно, и повода не было: её жизнь катилась колобком. И от зайца ушла, и от волка. Теперь вот встретилась с хитрованкой лисой: неужели та её слопает?

Третье с четвёртым не понадобились — на втором дыхании Юлька продержалась до того знаменательного момента, когда они спустились с сопки. Прямо к поляне промеж всё того же редколесья. Довольно обширной и — что придавало ей таинственности — идеально круглой. Будто здесь когда-то приземлялись инопланетяне — те любят оставлять следы, где ни попадя. Всю планету «засидели».

Юлька вдруг разом сдулась. Плюхнулась на задницу, без малейшего интереса разглядывая место проживания настоящей шаманки. Во всяком случае, так её позиционировали добровольные помощники. На шутников оба совсем не похожи. На мошенников тем более: девушку ведь рекомендовал Анжурчик. А он со всяким там барахлом не якшается.

— Богато живёт, — устало прошептала она Дэма, присевшей рядом на корточки.

Не то слово — вполне естественным образом преисполнилась разочарованием её душа. Ибо Рэгзэн успел просветить безграмотных горожан: настоящий шаман живёт отшельником. Тем, как говорится, что пошлёт ему бог. А не в такой вот огромной ухоженной юрте.

Внутри которой — когда оттуда выскочила наружу молодая женщина — Юлька разглядела здоровенную плазму. И угол стиральной машины — весьма, надо сказать, недешёвой. А в том сарае — перевела она взгляд — наверняка генератор. Круглогодичная эксплуатация которого влетает в копеечку. Словом, натуральный таёжный Эдем для туристов.

В таких барских условиях, по мнению Рэгзэна, обитают не настоящие шаманы. Так сказать, работники культуры. Фольклористы — что, впрочем, тоже не бесполезно для сохранения народных традиций.

— Она живёт не здесь, — подслушала её мысли Дэма, прицениваясь к очередной морковке. — Это что-то вроде кемпинга. Переночуем здесь, а утром пойдём к ней, — покосилась она с интересом на русскую неженку.

Юлька и бровью не повела. Смешная девчонка — подумалось ей не без грусти. Узнала, что они с Даяном учились во Франции, прожив за бугром несколько лет. Вот и решила, будто богатая парочка всю жизнь плескалась в молочной реке средь кисельных берегов.

Знала бы, как нынешняя ухоженная дама в той самой Франции мыла туалеты. А её супруг вкалывал обычным грузчиком. Кормились, как могли. И в итоге смогли. Не посрамили предков.