Изумрудная песнь - Олеся Рияко
Выступив из-за деревьев, Нерандиль аккуратно опустила добычу возле кострища и, для верности обхватив острогу двумя руками, бесшумно двинулась к дому.
Тяжелая дверь легко поддалась ее руке и девушка с замиранием сердца заглянула внутрь.
– Ульд?
Внутри было пусто. Она не ошиблась, решив что его нет здесь. Как и за пределами дома, все здесь лежало на своих местах. И все же это странное, не отпускающее чувство тревоги, назойливым комаром жужжащее где-то на самой границе сознания не отпускало эльфийку.
Может он устал ждать и пошел вслед за ней? Но зачем… ведь не так уж и много времени прошло с тех пор, как она отправилась на рыбалку. Да и делала это не в первый раз. Как бы Ульд не ворчал на нее и не требовал вести себя осторожнее, все равно прекрасно знал где та осторожность и где Нерандиль.
Может что-то произошло? Дикий зверь вышел на обжитую ими поляну и орк решил отогнать его как можно дальше? Что ж, такое вполне могло случиться. Но неужели в пылу борьбы с незваным гостем мужчина не оставил бы рядом никаких следов?
Решив проверить эту мысль еще раз, Нера вышла из дома и внимательнее присмотрелась к следам на земле. В последний раз дождь шел всего день назад и она еще не успела высохнуть полностью. Кое-где по прежнему оставались лужи, а возле тех луж следы, вот ее… вот Ульда. Или не ее?
Чувствуя, как до пронзительного звона натягиваются нервы, Нерандиль присела возле одной из маленьких луж внимательно разглядывая запечатлившийся в вязкой грязи след. Всего лишь мысок, а не целая стопа, но он был куда шире ее.
Может она ошибается?
Сердце набатом ударило в виски. Девушка резко встала и, вскинув свое нехитрое оружие устремилась вперед. У самой кромки деревьев, в той стороне, куда они с Ульдом давно не ходили оказалась примята трава и сломаны ветки у мелких кустарников. Еще дальше, вглубь, где земля еще не успела высохнуть после дождя нашлись и еще следы.
Глава 25
Много следов, от ног и рук. А также сломанные эльфийские стрелы, втоптанные в землю большими ногами и капли крови на коре большого, разбитого ударом молнии дуба, успевшие стать темнее вишневой смолы.
– Нет… – тихо Простонала Нера, с ужасом проведя пальцами по шершавой коре.
Кровь была вязкой и не красной, а синей. В отличии от стрел совершенно точно не эльфийской!
Сомнений быть не могло – она знала кто побывал здесь ранним утром и где ей следовало искать Ульда.
– Смотри-ка. – Раздался за ее спиной насмешливый голос. – Он был прав. Одна из нас…
Нерандиль отшатнулась в сторону, выставив перед собой острогу. Ее взгляд заметался по сторонам, выискивая силуэт говорившего. Но те слова словно принадлежали самой пустоте.
– Немыслимо! – воскликнул кто-то прямо над ее ухом и в тот же момент острога, в которую она так крепко вцепилась руками, осыпалась в них серым пеплом, на миг опалив руки.
Девушка вскрикнула от неожиданности и по энерции сделала шаг назад. Оступилась, почувствовав в то же время, что спиной ударилась во что-то мягкое и теплое. Неведомая сила тут же прижала ее руки к бокам и повалила наземь, продолжая сжимать тисками.
– Держи ее крепче! – последовал сверху приказ, а на ухо девушке кто-то сквозь зубы прорычал:
– Без тебя разберусь…
Поняв, что вовсе не магические путы обездвижили ее, а чьи-то руки, Нерандиль выгнулась всем телом и вскрикнув от натуги перекатилась в сторону, увлекая за собой своего пленителя. Вокруг взметнулись опавшие листья и затрещал оказавшийся под ними валежник.
Резкий болезненный стон и невидимые руки, державшие эльфийку ослабли, а сама она вскочила на ноги, тут же выудив из петли на поясе кинжал Ульда.
– Покажитесь немедленно! – выкрикнула она, направив острие вниз, где смятая сухая трава вырисовывала очертания чьего-то тела. – Не имеете права преследовать меня! Я свободная эльфийка!
– Это не тебе решать, свободная ты или нет. – Ядовито произнес голос сверху и воздух вокруг Неры вдруг словно пошел волной.
– Иллюзия места… – выдохнула девушка, узнав мощные чары, накладывать которые даже не пробовала.
Будь у нее достаточно таланта, чтобы покрывать иллюзией не предмет, а целое пространство, пусть бы и ограниченный его кусочек, эльфийка осталась бы в столице. С таким талантом к магии можно было и там прекрасно устроить свою жизнь, а не искать судьбу на окраине Чернолесья.
Стоило чарам рассеяться, как перед ней предстали двое совершенно одинаковых эльфов. Невысокие, лысые с холодным и высокомерным взглядом, от которого хотелось не просто спрятаться, а бежать прочь не останавливаясь, они смотрели на нее с одинаковым пренебрежением.
Один, недовольно щурясь и хватаясь за бок, поднялся с земли. Другой, широко расставив ноги, стоял на толстой ветви дуба и не отрывая взгляда смотрел на нее сверху вниз. Эльфы были одеты в лёгкие кожаные доспехи, выкрашенные зелёной краской. Зелёной была и остальная их одежда от невысоких сапог на мягкой подошве, до коротких шерстяных плащей с глубокими капюшонами.
Оставшийся на земле с шипением отнял руку от бока и недовольно посмотрел на испачканную бурой кровью ладонь.
– Зацепила. И ведь надо! Веткой проткнула. Пробила доспех прямо между пластин.
– А ты руки поменьше распускай! – мстительно ответила ему Нера, к слову, кинжал так и не опустив.
– Это лишнее. – Высокомерно заметил эльф, стоявший на ветви и, хитро сложив пальцы в магическом пассе, взмахнул рукой в ее сторону.
В тот же миг сталь в руке девушки вспыхнула, расколяясь и той ничего не осталось кроме как выпустить кинжал из рук.
Воспользовавшись ее замешательством, раненый эльф вновь шагнул к ней, и мгновение спустя уже вновь крепко зажал в своих руках. Терпеть такое Нера не собиралась, вот только и высвободиться, как прежде, в этот раз не смогла. Дернувшись раз и попробовав вырваться силой, попутно целя каблуками противнику в ноги, она в отчаянии прокричала:
– Убери руки!
Но тот только зло рассмеялся ей на ухо, хрипло сообщив:
– Будто мне доставляет удовольствие касаться тебя, орочья подстилка.
Услышав это, Нера вспыхнула, едва не задохнувшись от возмущения и горечи. Они знают? Откуда они знают?!
– Да кто ты такой, чтобы судить?!
Ещё одна попытка вырваться вдруг увенчалась успехом. Разумеется, если таковым можно считать то, что эльф отбросил ее от себя к корням дуба, об которые она едва не
