Демон во мне (СИ) - Саша Стивенсон
Меня душила боль. Мне было плохо. Мне не хотелось жить. Жить дальше c мыслями, что моя семья мертва.
— Алиса… — голос Вики звучал мрачно, рукой она поглаживала мне волосы. — …идем в дом.
Их хаски вновь встретил меня шумным лаем. А ведь когда-то меня так встречал Персик…а он теперь мертв…
Я судорожно вздохнула, ощутив приближение нового потока слез. Мне не удалось сдерживаться — грань рассыпалась на части, и новые слезы полились из глаз. Глаза уже воспалились, щеки ужасно намокли, а слезы все лились и лились…
Вика быстро налила в кружку успокоительное и вручила мне. Я покачала головой. Ничего не хотела. Из-за слез зрение раздвоилось, и я видела все будто в тумане.
Вика настырно вручила мне в руки стакан с успокоительным, и я выпила. Трясти продолжало. Горькая жидкость разлилась по горлу и прибавила еще много горечи. Я со звоном поставила стакан на стол и задрожала от нового потока слез.
Вика вновь прижала меня к себе и медленно, утешающе водила рукой по волосам. Ее движения немного успокаивали. Я изменила свое отношение к Вике. Поначалу она показалась мне такой грубой и пытающейся умничать и строить из себя самую мудрую, но сейчас я видела перед собой прекрасного человека, который понимал меня с полуслов. Наши мысли настолько сильно совпадают, будто мы мыслим с одного потока. Потока вселенной… А ещё она такая решительная и смелая, что аж завидно становится, ибо мне до ее стальных нервов ещё так далеко…
Вика застелила мне постель, но спать я не хотела. Я ничего не хотела делать…Я хотела просто раствориться в воздухе, лишь бы боль за утрату семьи покинула меня…
Вика, чувствуя, какая мука калечила мою душу, налила снотворное.
— Ты должна уснуть.
Я хотела уснуть и больше не проснуться.
Я решительно выпила снотворное.
— Мне посидеть с тобой? — когда я высушила стакан, услышала вопрос Вики. Она с беспокойством меня оглядывала.
Я покачала головой. Хотела побыть одна.
Девушка выключила свет и закрыла за собой дверь. Я легла на просторную прохладную постель, и голову вновь сильным потоком накрыли мысли.
Я всегда мечтала иметь подругу, которая старше меня и считать ее своей старшей сестрой. Я всегда мечтала о старшей сестре, чтобы она была моим наставником, направляла и учила меня, но к сожалению, старшей сестрой стала я. А я была отвратительной старшей сестрой. Дашу я не понимала, и мы часто с ней ссорились. Мы были с разных планет. Она общительная и веселая, пыталась сдружиться с главной компанией школы, пыталась стать популярной. А я нелюдимая, молчаливая, замкнутая, отрешенная…Мы постоянно не могли друг друга понять, бывало ненавидели друг друга. И сейчас я виню себя за это. Даша мертва.
Я с трудом проглотила ком и ощутила, как вновь защипало глаза от слез.
Мне стыдно за то, как я к ней раньше относилась. Считала глупой недотепой, все время говорила, что из-за своей мании стать популярной в Тик Токе она деградирует…зря я так про нее говорила. Потеряла я ее, и не смогу попросить прощение — уже поздно. И от этого осознания просто хочется вырвать себе волосы.
Я часто была груба с мамой. Мы ужасно ссорились. Я постоянно врала ей про свои оценки, не делилась с ней своими переживаниями, скрывала от нее свои недопонимая с математичкой. Но после пропажи Даши мы с мамой очень сильно сблизились. Жаль, это длилось недолго. Мама мертва.
В сердце больно кольнуло. Слезы, скатываясь по скулам, полились на подушку.
Я любила Персика. Над домашний питомец. Наш домашний друг. Я любила с ним гулять, но иногда раздражалась, ведь иногда было лень выйти на улицу.
Но теперь мне некого выгуливать. Персик мертв.
"Вот когда потеряешь все, тогда поймешь, что такое настоящая ценность. Правда уже будет поздно…" — сказала я сама себе и громко сглотнула противный кислый ком.
В сознании помутнело от таких безнадежных горьких мыслей. И исправить ситуацию уже никак…
Остался папа. Надо ему позвонить.
Я набрала его. Гудки резали слух. Они шли долго, медленно и мучительно. Папа трубку не взял.
Может он тоже мертв?.. Могла ли сила Ганерхард дойти до других городов? Я давно не видела папу и давно не разговаривала с ним. Не хотела у него ничего спрашивать, ибо он был со мной так же строг, как мама, также требовал хорошо учиться, а меня это бесило…А сейчас не знала, где он, в порядке ли он…
Я прижала ладони к лицу и вновь залилась слезами.
А потом внезапно действие снотворного взяло над телом контроль, и я провалилась в сон, сама того не заметив.
***
— Милая моя Алиса, проснись.
Ласковый нежный голос громко обдал по ушам и заставил резко проснуться. Я слабо приоткрыла глаза и увидела в мутном свете Амаранта, наклонившегося над моим лицом. Его губы расширились в довольной улыбке.
"Ты вернулся!" — не веря, воскликнула я.
— Я так по тебе скучал, моя любимая девочка, — бархатный низкий шепот пронизывал меня насквозь, отчего по телу приятно побежали мурашки.
Амарант присел еще ближе и осторожно коснулся пальцами к моим волосам.
"Амарант, ты не представляешь, что только что случилось…" — ошеломленно проговорила я, сама не осознав смысл своих слов. Они сами вырвались из горла.
— Знаю. Мне очень жаль. — печально вздохнул Амарант. — Но я знаю, как все исправить. — он протянул мне ладонь.
"Все можно исправить?" — в моем голосе прозвучала надежда.
Амарант кивнул.
— Мы отправляемся сейчас в Астрал. Закрой глаза.
Я послушно закрыла веки. По телу побежало приятное ощущение. Оно будто изнутри наполнилось тяжестью, а кровать испарилась.
— А теперь открой. — повелел Амарант.
Я тут же широко распахнула веки и в недоумении огляделась. Комната выглядела прежней. Ничего не изменилось…
Но чувство воздушности и невесомости усилилось. Я ощутила, что могла парить, что мое тело, подобно пушинке, готово устремиться вверх.
Амарант не изменился. Все в той же оболочке воображаемого друга.
— Получилось? — не поняла я.
— Встань с кровати. — повелительным тоном приказал Амарант.
Когда я приподнялась, с трудом сдержала крик, застрявший в горле. Позади меня лежала Я, только с закрытыми глазами, без сознания…Призрачное сияние луны упало на мое физическое тело, и я напоминала гигантскую фарфоровую куклу.
— Ого! — вырвался из горла изумленный возглас.
Между моим "астральным" телом и настоящим подобно веревке, дрожащей под силой
