Любовь до гроба - Наталья Викторовна Косухина
Тарн развернулся и вышел из комнаты, направившись в другой конец дома — разведать обстановку, а я тихо подползла к девушке и начала развязывать ее руки и ноги.
— Как только появится возможность — беги, — шепнула я.
Забавно, крол даже мысли не допускал, что я не останусь с ним, что могу не понять его планов, что не приму его самого. Он уверен: я прощу все убийства и вообще совершенно оглупела от его красоты. Достаточно самонадеянно.
Пленница молчала, но, нет сомнения, меня понимала и во все глаза смотрела на ту, кого совсем недавно газеты причислили в маньяки, а на самом деле все получилось не так. Уважаемый человек, врач императорской семьи, оказался душегубом. Было от чего опешить.
— Надо быстрее с ней заканчивать и отправляться в путь, — с такими словами мужчина вошел в комнату быстрым шагом и направился к столу с инструментами.
А я встала, совершенно спокойно направилась к двери и, лишь достигнув ее, обернулась. Тарн в удивлении смотрел на меня. Единственное, что я не могла сделать в этом доме, — это построить портал, в остальном мужчина мне полностью верил. В этот же момент у невинной жертвы, которая доселе притворялась связанной, сдали нервы, она вскочила и бросилась вон из комнаты. Я — за ней.
— Анна! — сколько в этом крике было боли, возмущения и потери.
Сейчас я подписала себе смертный приговор и, даже выбежав на улицу, не могла чувствовать себя в безопасности. Кровь стучала в ушах, пока я, приподняв юбки, что есть сил бежала прочь. Смогу ли скрыться, не знаю, но сделаю все возможное для этого.
Сзади слышался топот ног, я практически чувствовала дыхание убийцы, когда споткнулась и полетела на мостовую. Развернувшись, обреченно посмотрела на запыхавшегося крола, чье лицо исказила гримаса ярости. Нет сомнений: у мужчины разбито сердце, Тарна постигло жестокое разочарование.
— Как ты могла?! Я готов был дать тебе все! — выдохнул он сквозь зубы, сжимая в руке пистолет и все равно, несмотря ни на что, не в силах его на меня поднять.
— И что ты мог ей предложить?
Этот голос… Не может быть! Повернувшись, я посмотрела на шефа, который в боевой ипостаси приближался ко мне с другой стороны переулка. Его я слышала в доме. Он пришел, успел вовремя, и мы наконец поймаем маньяка.
— Ты! Это ты во всем виноват! Из-за тебя она так поступила! — рыкнул крол и, прицелившись, выстрелил в змейса.
Вскрикнув, я посмотрела на лорда, но тому все было ни по чем — броня защищала. Не те пули были нужны для его устранения. Выстрелив еще несколько раз, это понял и Тарн. Бросив оружие, он выхватил нож. Зная уязвимые точки, змейсов можно было убить даже в боевой трансформации, а медик, несомненно, их знал.
— Ненавижу! — кинулся он на палача. Чистое самоубийство. Может, крол понял, что это конец, может, верил в свое всесилие. Сеймур увернулся и, перехватив оружие, схватил мужчину за горло.
Змейс был без перчаток.
Вой разнесся по улице. Запахло обожженной сильным ядом кожей, Тарн дергался в судорогах от боли, но ничего сделать уже не мог. Ноги болтались в десяти сантиметрах от земли, стена, к которой его прижали, мешала избежать происходящей пытки.
А я больше не могла этого выносить и позволила головокружению увлечь меня в темноту. Чувствую, в который раз я окажусь в больнице. Эта работа уносит мое здоровье.
ГЛАВА 17
Мое спасение газеты смаковали уже третий день. Личность маньяка тоже многих шокировала. Имелись свидетели его деяний, куча вещественных доказательств. Процесс будет открытым, громким и показательным.
Меня сразу освободили, и в тюрьму я не вернулась, а попала в больницу, вместе с другой жертвой. Правда, меня наутро уже выписали, и я снова отправилась в дом родителей змейса. Не стала протестовать против самоуправства шефа. У себя мне было бы тяжело одной.
Вечером на ужин пришли гости, а потом мы все собрались в гостиной. Шеф, его бабушка и родители, братья и друг. Да-да, его величество почтил нас своим присутствием. Атмосфера была теплой, дружественной, она манила и согревала.
Принимать участие в общем веселье не хотелось, но отказаться от соблазна приобщиться к нему хоть немного было невозможно. Завернувшись в плед, я грела руки о чашку с чаем и смотрела на огонь.
После случившегося в душе что-то перевернулось. Никак не могла смириться с тем, кто именно оказался маньяком. И я совершенно ни о чем не догадывалась. Как после этого могу работать помощником первого палача империи?
— Не грустите, — подошел шеф и облокотился на спинку моего кресла. — Жизнь не всегда преподносит приятные сюрпризы.
— Лучше бы она никакие не преподносила, — буркнула я.
— Я бы предложил вам отпуск, но, как вы сами сказали во время нашей встречи в тюрьме, там вы отдыхали, — заметил начальник. — Поэтому хочу загрузить работой.
Я вспыхнула злостью, но, взглянув в его глаза, замерла.
— Эдвард, что ты такое говоришь? — послышался недовольный возглас его матушки.
Не стоило обижаться на шефа, вызывая бурные эмоции, он хотел изгнать из моей души вину и тоску, вытеснив их другими, более сильными чувствами. Ему это удалось, но не до конца. Сейчас мне больше всего хотелось забраться к нему на ручки, крепко прижаться, и пусть он утешает меня до утра. Гадит по головке, шепчет, что я не виновата и все будет хорошо. Лорд, не сводя с меня пристального взгляда, уже решительно шагнул в мою сторону, будто прочитав мысли, но…
— Расскажи нам, что все-таки случилось? — попросил император, а ему не отказывают, даже если это твой друг.
Вздохнув, змейс развернулся к родным, которые сидели на диване рядом с дорогим гостем и пили чай.
— Интересно?
