Тайна острова Незабудка. Возвращение домой (СИ) - Путишкофф Лиана

— Это новая коллекция? — с интересом поинтересовалась Сэнта, открывая глянцевую книжку.

— Совершенно верно, — заверила хозяйка. — Могу вам предложить вот это и это, а этот комплект на вас великолепно смотреться будет, — пролистывая журнал, советовала хозяйка.

Они пили кофе, Сэнта определилась с некоторыми комплектами. Вдруг, погас свет, включилось другое освещение, направленное на сцену, зазвучала музыка.

— Наконец-то, я подумала, что твоя скромница побоится выйти на сцену. Может, ты с ней пройдешься?

— Нет, я убедилась, что у вас глаз алмаз, — улыбнулась Сэнта.

— Жаль, мне всегда приятно посмотреть на свое творение в действие.

На подиум вышла Полина, решившая оторваться на полную катушку, как сказала ей девушка, камер здесь нет, и хозяйка дорожит своей репутацией, не компрометирует своих клиентов. Сначала Поля шла неуверенно, но потом под одобрительный кивок наставницы, девочка расслабилась.

— Спинку ровнее, взгляд не на нас, а поверх голов, вдаль поверх голов, — проинструктировала Элеонора и тише Сэнте: — Какая грация, пластика и фигурка. Может, отдашь ее мне на попечение в воспитанницы? Она станет звездой, затмит всех.

— Она не совершеннолетняя и находится на попечение у Мальтуса Сигизмундовича, — расстроила ее волшебница.

— Аааа, — понимающе кивнула модельер. — С этим поборником нравственности не договоришься, — печально вздохнула она. — Что сейчас происходит на Цветкольф, мало кто знает. Говорят, идет от властей пропаганда семейных ценностей, нравственных идеалов, здорового образа жизни.

— Я не знаю, — повела плечами волшебница. — Но знаю, что эта девочка «Мисс Цветкольф».

Элеонора по-новому взглянула на Полину.

— Да? Какой интересный экземпляр, вырастет, может мне удастся ее переманить к себе. Еще поговаривают, что вы с королем снова вместе.

— С каким именно? — хмыкнула Сэнта. — По слухам мне делали предложение так десять ныне правящих монархов, а у оставшейся доброй половины я в любовницах. И когда успеваю столько мужиков ублажить?

Элеонора поперхнулась кофе, волшебница заботливо постучала ей по спине. Хозяйка бутика поражалась выдержкой этой женщины, повелительница стихии огня, а какое самообладание и самоирония, достойны восхищения.

Распрощавшись с хозяйкой экзотического женского магазинчика, они посетили еще несколько бутиков.

— А теперь мы пойдем в караоке-бар, — оповестила Сэнта.

— Там петь можно? — поинтересовалась Полина.

— Естественно, — рассмеялась наставница. — И петь, и танцевать, и поесть, и попить.

***

Стемнело. Вывески манили нейлоновыми огнями.

— «Роллы куки-кеб», кафе «Миндаль», клуб «Черная кошка», — вслух читала Эдик.

— Вот это улица, где собираются в неформальной обстановке сливки общества. А нам сюда, — и Мальтус увлек ее к двери под простым названием «Караоке-бар у Кита».

Их встретил швейцар, шкаф во фраке с бабочкой. Всем своим видом, не выдав свое отношение к неформальной одежде, он вежливо попросил подтверждение личности.

— Мальтус Сигизмундович и моя воспитанница Эдуарда.

— Прошу Вас в синий зал, — широко улыбнулся швейцар, подумав: «Знаем мы этих воспитанниц, бастардов своих в свет выводят».

В полумраке горела синяя подсветка, освещая путь. Столики располагались на большом расстоянии друг от друга, создавая атмосферу уединения, с полулунными диванчиками, направляя зрителей лицом к сцене. Швейцар провел их особым путем, чтобы не мешать отдыхающим, к самому уединенному столику недалеко от сцены.

— Прошу.

— Спасибо, Вы свободны, — отпустил его волшебник.

Только когда он ушел, Мальтус переступил через, горящую синим светом, черту, которая была вокруг каждого столика. И только когда Эдик последовала за ним, ее охватил шквал звуков, до этого они шли в полной тишине, словно это и не был караоке-бар, где по идеи должна звучать музыка и надрывающиеся под хмелем посетители, желающие блеснуть своим талантом. Девочка некоторое время стояла, не двигаясь, привыкая к смене обстановки. На сцене пела Полина, наставница разговаривала с незнакомой женщиной.

— Смотри, она выбрала твою песню, — пораженно сказала незнакомка. — Ты ей подсказала?

— Нет, конечно. Хорошо получается, без фальши. На экран не смотрит.

— Обожаю это место, — кивнула собеседница, сделав глоток с бокала.

— Да, хорошее. Без лишних ушей, вездесущих папарацци. Можно спокойно посидеть, поговорить и не бояться, что тебя подслушают.

— Нет приставучих красавчиков, и можно тряхнуть стариной.

Мальтус ладошками закрыл Сэнте глаза.

— Привет, какими судьбами? — не стала играть волшебница.

— Да, так проходил мимо, — он поцеловал ее в щечку, сел рядом, поманив за собой Эдик. — Здравствуй, Катрин, — поприветствовал он знакомую.

— Привет, — кивнула та.

— Катрин, разреши представить Эдуарду, я о ней тебе говорила, — сказала Сэнта. — Эдик, познакомься Катрин, моя подруга.

— Очень приятно, — скованно проговорила девочка, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Взаимно, — раскованно опустилась на спинку эффектная блондинка.

Вернулась певунья, села рядом с Катрин, на ходу выпив сок.

— Молодец, не зря мы выбрали синий зал, — похвалила ту блондинка.

— Спасибо, — поставила на стол бокал Полина, и тут она заметила вновь прибывших. — О, Эдик, какими судьбами, ты же не хотела на шопинг?

— Так мы и не волочились по магазинам. Аттракционы намного лучше, — заверила ее сестра, она была готова сцепиться в словесную баталию, но вспомнила, что они не одни.

— Это все, конечно, прекрасно. Но я уверенна, что ты, Мальтус, кроме сахарной ваты и газировки ребенка и не кормил, — Сэнта взяла меню и отдала Эдик. — Для начала суп, а дальше сама выбирай.

К ним с подносами пришли официанты, завалив стол различными яствами. Пока они оценивали достижения местной кухни, девочки успели поделиться впечатлениями о прошедшем дне. Взрослые в их разговор не вмешивались, перекидываясь фразами об им известных вещах.

Зазвучала знакомая музыка, Эдик, опрокинувшаяся на спинку дивана, мирно дремала, открыла глаза и посмотрела на сцену. Там стояла истинная леди: каштановые длинны прямые волосы, точеная фигура, облаченная в черное платье выше колен, и замшевые с треугольным носиком туфельки на небольшом каблуке. Она держала микрофон, двигаясь в такт мелодии.

Ансэнтана напряглась, сжала руку Мальтуса. А волшебник не обратил на сцену никакого внимания, ровно, как и на «певицу». Его забавлял диалог между Полиной и Катрин, на удивление, эти две фифы спелись быстро. Конечно, это было не то общество, которое он желал своей воспитаннице и возлюбленной тоже. Увы, о четвертой супруги Финогенова, он был не высокого мнения, антисимпатия у них была взаимная. Та считала его особой занудой и зазнайкой, не умеющим расслабляться человеком, совсем не то, чтобы она пожелала своей бывшей компаньонке.

— Лучше бы она свой рот не открывала, — дала свой вердикт старшая принцесса, от переизбытка ранимых творческих чувств осушив бокал не своего коктейля, перепутав напиток и взяв алкогольную жидкость Катрин.

— Согласна. С ее уст, эта прекрасная песня звучит, как похоронный марш, а не признание в любви, — кивнула собеседница, сделав заказ на напитки.

— Как фальшивит. Она ни одну ноту правильно не взяла, — ужасалась девочка, попивая «компот» так услужливо подаваемый ей тетей.

— Зачем позориться? Не умеешь петь, но хочешь погорланить в караоке, иди в красный зал, там каждый столик в отдельной комнате с телевизором, и пой, сколько хочешь. Все, я больше это слушать не могу, — и Полина нажала синею кнопку в центре стола.

— Молодец. Ты гений, — похвалила ее Катрин. — У меня голова разболелась, слушая бездарность.

Они больше не слышали музыки и пения. Леди на сцене надрывалась и всеми движениями старалась выразить все чувства, которой ее переполняли. Без звука и с ним тоже, все ее старания выглядели не естественно, не стоящие и медного гроша за спектакль. И тут Эдик вспомнила, эту песню пела Сэнта, в тот злополучный День Мира!