Дракон вредный, подвид мстительный. Книга 2 (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна

Тихо выругавшись, я продолжил путь к кабинету. Срочно согласовать действия с Рагаром и созвать совещание преподавателей. А дальше — решим.

Августа

До жилого крыла мы добрались без приключений и никого не встретили. Все кадеты, включая девчонок, были на занятиях, и это создавало иллюзию обыденности. Словно ничего не произошло.

Но Валетта сказала, что все уже в курсе — слух о моём воплощении разнёсся в считанные минуты, поднял волну вопросов и изумления.

— Кстати, а ты быстро проснулась, — заявила вдруг девушка. — Я думала придётся сидеть у твоей кровати неделю.

— А сколько я спала? — запоздалый, но всё же важный вопрос.

Оказалось забвение длилось чуть больше суток. Не так уж много, учитывая сколько боли я перенесла.

— Я ворочалась? Что-нибудь говорила?

— Нет. Вообще не шевелилась. Я даже пульс твой проверяла несколько раз.

Я кивнула, принимая к сведению, и невольно поморщилась — снова вспомнился бал и всё, что там происходило. Мама, сёстры и вообще семья сейчас наверняка на нервах. С ближайшей почтой мне пришлют письма толщиной с фолиант.

Я даже застонала, понимая сколько всего придётся объяснять, а потом мы с Валеттой свернули в коридор и дружно запнулись. Просто у дверей наших апартаментов стоял гораподобный магистр Тринг с предельно недовольным лицом.

Первой мыслью стало — что-то связанное с Дориной! Но…

— О, — встрепенулся Тринг. Окинул меня беглым, но цепким взглядом, кивнул и продолжил: — Слушайте, там ваша подруга. Поторопите её пока я добрый.

Снова подумалось о Дорине, а через минуту выяснилось, что речь о Миоль.

Наша вечно недовольная сокурсница сидела на своей новой кровати, посреди феерического бардака, перед раскрытым чемоданом.

Первой к ней заглянула Валетта, затем проявила любопытство и я.

На Валетту Миоль отреагировала кисло, а увидав меня аж подпрыгнула. К бледности лица добавилась неестественная зелень.

Но на этом всё. Никаких оскорбительных реплик в мой адрес не последовало — и это было чудо как хорошо.

Я тут же отошла, чтоб не провоцировать саму себя, а Валетта спросила:

— Что происходит?

Для обычного человека ответ был едва различим, но драконий слух уловил даже оттенки интонаций:

— Недоразумение. Лорд Эрвин вдруг решил, что я непригодна к обучению. Что это именно я вызываю склоки.

Валетта поперхнулась и уточнила:

— Он тебя отчислил?

— Нет, — заявила Миоль с гордостью на грани слёз. — Велел собрать вещи и явиться в учебную часть.

— Значит, отчислил, — не согласилась с мнением Миоли Валетта.

— Как? — вспыхнула та. — Да не будет такого. Я же… У меня успеваемость! И все эти скандалы — это не я.

Очень хотелось ответить, но я заставила себя удалиться в нашу с Пенелопой комнату. Не слишком прислушивалась, но и оттуда улавливала обрывки фраз.

Валетта сказала Миоль про нервного Тринга ждущего в коридоре. Та ответила что-то невнятное и, кажется, всё-таки принялась собирать чемодан.

Минут через пять препод тоже не выдержал и вошёл в гостиную. Он рявкнул так, что стёкла зазвенели, а моя импровизированная ваза с каменными розами подпрыгнула. Зато рык подействовал — спустя ещё несколько минут, Миоль испарилась, прихватив с собой все пожитки.

Мы с Валеттой остались одни, в гулкой тишине.

Я ушла мыться и приводить себя в порядок. После душа почистила с помощью магии бальное платье — не хотелось оставлять его в башне, я конечно унесла наряд с собой.

А потом вернулись девчонки и, для начала, они дружно надулись. Но быстро оттаяли и стали сыпать вопросами. Только ответить на большинство из них я всё-таки не могла.

Видимо да. Видимо я тихушница! Ведь даже то, что уже озвучила Валетте не повторила — сама не поняла почему. Причём добровольная шпионка лорда Эрвина тоже молчала, прикидываясь абсолютно несведущей.

Когда девчонкам надоело выслушивать бесконечные «я не могу объяснить», Дорина попросила:

— А сделай глаза как тогда? Как в дворцовой гостиной?

Тут и вспомнилась Миоль.

— Кстати… — протянула Валетта.

Все заглянули в комнату, а Флавия пронзительно взвыла. Просто Миоль ушла, а бардак остался. Даже постель выглядела так, слово по ней промчался табун лошадей.

— У-у-у! — повторила Флавия горестно.

— Зато теперь ты будешь жить одна, — заметила Дорина.

Удивительно, но Флавия не порадовалась, даже наоборот.

— Думаете её вправду исключили? — подала голос Пенелопа.

— Похоже на то, — выдохнула я.

Миг, и все снова уставились на мою скромную персону. Я пока не знала как осознанно входить в частичную трансформацию, и не сказать что мне хотелось экспериментировать, но…

— Ты главное полностью не превратись, — «поддержала» Пенелопа.

— Отличное предложение, — буркнула я, обращаясь к чему-то тёплому и невероятно сильному. Этакому то ли чувству, то ли состоянию, которое находилось теперь внутри.

Р-раз, и… Для начала у меня отросла чешуя! Переливчатая, ярко-зелёная.

Потом высвободилось одно короткое крыло, разорвав форменную рубашку по спине.

Лишь после этого мне удалось трансформировать глаза, и мир сразу обрёл совершенно иной вид, иную чёткость. Мой слух тоже резко улучшился, я различила шёпот далёких волн, посвистывание ветра и приглушённый разговор:

— Слушай, там сейчас нет части стены. Может тоже попробуем?

— С ума сошёл? Знаешь сколько там охранных плетений?

— По-твоему я зря получил высший бал по магическим системам защиты? Плетения я не уделаю, но обойдём их точно!

— Да ты спятил, — без особой уверенности ответил второй.

Я мимолётно улыбнулась, и сама не поняла как, но уменьшила чувствительность слуха. Это было интуитивно, я действовала по наитию.

— Ого, — выдохнула Дорина.

— Оу, — поддержала Пенелопа восхищённо.

— Интересно, а когда тебе позволят трансформироваться полностью? — добавила Валетта. — И полетать?

Хороший, кстати, вопрос.

В процессе той лекции про слияние, Эрвин упоминал адаптацию. Человеческое тело подстраивается под изменения, особенно магического толка, всё время общения с сущностью. Но после слияния тоже нужен какой-то период — чтобы изменения закрепились. Этакий финальный штрих.

Стоило подумать о том, что придётся ждать, внутри закипело нетерпение. Я усмирила этот порыв и устало качнула головой. Разговор с Эрвином был бы сейчас очень кстати, но я всерьёз опасалась своих обострённых реакций.

Нам нужно общаться при свидетелях, причём желательно серьёзных вроде Форгина и Тринга. Иначе я точно что-нибудь совершу!

Щёки заалели, и я порадовалась чешуе, которая этот румянец сейчас скрывала.

— Не знаю когда летать, — ответила Валетте. — Но думаю лучше не торопиться.

— Это точно, — Пенелопа активно закивала головой.

Девочки снова загалдели. Дорина отправилась заваривать чай, а я шагнула к большому настенному зеркалу, висевшему в гостиной.

Глядя на своё непривычное, частично чешуйчатое отражение, я задумалась о Зелёной. Пусть между нами сложились довольно нервные отношения, я была благодарна драконице за слияние.

Тема драконьих сущностей, их растворения в человеке-носителе, в светском обществе практически не поднималась. Во-первых, что могут знать безыпостасные? Во-вторых, воплощённые не поощряли рассуждения на этот счёт.

Но мы всё равно говорили. Самые романтичные видели здесь трагедию — мол, драконья сущность исчезает после слияния, и это неправильно. Был момент, когда я тоже об этом переживала. Настолько, что даже подбила Дина с Дором сводить меня на тематическое выступление одного профессора — как раз воплощённого.

Профессор тогда объяснял:

— Это не смерть драконьей сущности. Это возможность нового воплощения. Они знают на что идут, знают к чему стремятся, и никто не воспринимает слияние как нечто насильственное или злое. Выход из подпространства, новая жизнь — мечта большинства сущностей, тут нет никаких драм.

— Но они разумны? — спросила кто-то. — Они личности?