Тень ускользающего счастья (СИ) - Гущина Яна

Сония сбилась со счёту дням, проведённым возле больного. И вот теперь, когда появился блеск в его озорных глазах, когда он смог выходить на улицу, чтобы посидеть на пороге дома, обняв любимую, для неё не было большего счастья.

Благодаря целебным мазям знахарки, у Према не осталось рубцов и шрамов на лице. Глядя на него, Сония удивлялась тому, что последствия жестокой кровопролитной бойни никак не сказались на внешности мужа. Особо пострадавшие бровь, скула и губы уже не несли отпечатков той ночи.

Хоть Прем был ещё очень слаб, и швы, нанесённые твёрдой рукой целительницы, ещё были не сняты, но жизнь уже вернулась в его крепкое тело, чтобы наполнить его силой и здоровьем.

А для начала парень решил облагородить свою внешность, насколько это было возможно. Он расположился прямо на улице, прислонив небольшой осколок зеркала к жбану с водой, и вознамерился опробовать себя в роли брадобрея. Сония пришла в ужас, глядя, как её муж сбривает густую щетину, отчаянно борясь с ней посредством лезвия обычного ножа, из-за неимения ничего более подходящего. Порывшись в закромах утлого домишки, где кроме целительницы проживала ещё куча её родственников, он решил, что более подходящего инструмента для бритья ему не найти. Эта экзекуция была сродни инквизиторским пыткам, но Прем не привык отступать перед трудностями.

Сосед – мужчина лет сорока, весьма крепкого телосложения, с пробивающейся сединой в густой шевелюре, сначала нахмурившись, смотрел на мучения молодого постояльца знахарки, а затем не вытерпел и сказал:

- Сынок, сдаётся мне, что ты этим инструментом больше покалечишься, чем побреешься, - мужчина добродушно рассмеялся. Ничего больше не говоря, он с деловым видом скрылся в недрах своего дома. Отсутствовал он недолго, но, появившись, протянул парню острое лезвие опасной бритвы, и напутствовал: - На, вот, возьми. Думаю, что этим инструментом сподручнее будет красоту наводить.

Прем поблагодарил доброго соседа и в течение нескольких минут сумел справиться с густой щетиной на подбородке и щеках. Глядя на уже более знакомый и приятный глазу образ мужа, Сония не смогла скрыть удовлетворённую улыбку.

- Так-то лучше, - отметила она, проведя рукой по гладковыбритой щеке, а затем не сдержалась и поцеловала эту самую щёку.

- Да, красавица, не зря ты его любишь, - бросила на ходу худая женщина в пёстром сари, проживающая через дом. – Хорош парень, ничего не скажешь!

Сония смущённо уткнулась лицом в грудь мужа, вызвав благодушные улыбки зрителей.

- Прем, Боги любят нас, - прошептала она, отчего волоски на голой груди парня защекотали её лицо. – Мало того, что мы всё же смогли уйти от погони, так Боги позаботились о том, чтобы мы попали именно в этот квартал. Хоть люди живут здесь бедные, но они очень добрые, каких я не встречала в жизни. Квартал трущоб считается отбросами общества, но на самом деле именно здесь живут душевные, отзывчивые люди. Если бы ты только знал, как я перепугалась и отчаялась в ту ночь, когда мне показалось, что ты умер. Но на мои крики сбежались люди и, ничего не спрашивая, отнесли тебя в этот дом. И только благодаря тому, что знахарка впустила нас и лечила тебя, мы сейчас живы.

- Но почему обо мне ты говоришь во множественном числе? – удивлённо поинтересовался парень, обратив внимание на то, что Сония сказала «МЫ сейчас живы». – Ведь твоей жизни ничего не угрожало. Насколько я помню, негодяи не успели причинить тебе вред.

Сония нахмурилась и тяжело вздохнула.

- Если бы ты умер, то умерла бы и я…- тихо прошептала она.

- Глупенькая ты моя, - пожурил её Прем. – Если бы ты покончила с собой, то получилось бы, что я погиб зря. Ведь я дрался только лишь для того, чтобы спасти тебя.

- Но не учёл того, что я и ты – одно целое, - упрямо заявила она.

Прем не стал с ней спорить, так как прекрасно понимал её чувства, ведь если бы что-то случилось с ней, то его жизнь тоже перестала бы его интересовать.

Жизнь в трущобах текла медленно и, как оказалось, безмятежно. Если ранее Прем полагал, что существование в этом районе просто невозможно, то теперь, заброшенный сюда волею Богов, он убедился в том, что на самом деле народ здесь не только добрый, но и счастливый, хоть данное и противоречит тем условиям жизни, в которых оказались все эти люди. Тяжёлый грязный труд вовсе не пугал их и не удручал. Притом, что работать приходилось много, зарабатывая каждую рупию кровью и потом, люди находили в себе силы улыбаться и радоваться жизни. Деньги им доставались с величайшим трудом, но от этого были более ценными. Здесь царили покой и умиротворение, любовь к ближним и пришлым, нуждающимся в помощи.

Пока Прем болел, каждый из соседей так и норовил под благовидным предлогом осведомиться о его здоровье, занести в дом какую-то еду, чтобы таким образом отблагодарить старуху за её заботу о парне. Каждый пытался по возможности подкормить и Сонию, хоть девушка вовсе не голодала. А когда Прем оправился и начал есть, соседи понесли еду в таких количествах, что бедная хозяйка дома умоляла их этого не делать, ведь её постояльцам столько не съесть.

Помимо еды люди принесли новым жильцам одежду, так как предыдущая пришла в полную негодность. Сония обрядилась в чьё-то ношенное сари, а Прему довелось привыкать носить вместо брюк дхоти. Признаться, он чувствовал себя в них крайне неловко: кусок материи, одним концом обвязанный на поясе, замысловато прокидывался меж ног, а затем закреплялся за тот кусок ткани, который уже красовался на бёдрах. Удобным это одеяние назвать было невозможно, но приходилось свыкнуться с ним.

Деньги, которые дал Манну во время последней встречи, на счастье оказались в кармане брюк Према, и, обнаружив их, Сония смогла приобрести необходимые лекарства, которые ей велела купить знахарка. Сония пыталась отдать оставшиеся деньги хозяйке дома в оплату её услуг, но та сильно обиделась.

- Если Боги подарили вам любовь, так почему я не могу подарить твоему мужу вторую жизнь?

Впрочем, эти деньги должны были помочь многострадальным Сонии и Прему прожить то время, пока они не найдут работу. Ведь рассчитывать вечно на милость соседей было недопустимо.

Кроме самой знахарки, в её доме ютились двое её дочек с мужьями и девять внуков, которые были единственной отрадой своей старенькой бабушки. Удивительно было то, что никто в трущобах не знал, как зовут знахарку, излечившую Према. Её дети называли «матушкой», внуки «бабушкой», а знакомые как только не называли: и врачевательницей, и спасительницей, и ведуньей, и колдуньей – кому как в голову взбредёт.

Пользуясь тем, что, благодаря деньгам Манну, у неё есть возможность побаловать ребятню, Сония много тратила на еду для полуголодных внуков знахарки, и вскоре она для них стала родней родной матери.

Во время злополучного ночного происшествия Сония и Прем утеряли остатки своего скудного имущества. Так они остались без мобильных телефонов, поэтому Сония не смогла оповестить Манну о том, что они попали в беду и Прему требуется его помощь. А когда Прему стало лучше, и он пошёл на поправку, то он сказал, что утрата телефона даже к лучшему – так они не втянули Манну в их неприятности. Пусть тот будет спокоен за них и думает, что они уже далеко от Мумбаи ведут размеренный и счастливый образ жизни.

Взяв с Према обещание, что он не будет пытаться искать какую-то работу до тех пор, пока его здоровье не восстановится полностью, Сония подрядилась в помощницы по хозяйству к Сухани – самой старшей внучке знахарки, которая была ровесницей Сонии. Сухани забирала у состоятельных жильцов соседних районов одежду на стирку и починку. Доход от этой работы был скромным, но постоянным. Сония с радостью взяла на себя большую часть труда, чтобы облегчить жизнь Сухани.

Прем недовольно созерцал старания жены, упрекая себя в том, что из-за него ей приходится заниматься тяжёлой работой, но в данной ситуации он не мог ничего изменить – его состояние здоровья пока не допускало никаких физических нагрузок.