Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Редкий дар
— Твое имя довольно часто звучит в определенных кругах, Федра. — Меня касались лишь кончики ее пальцев, а теплое дыхание овевало мне шею. Ирония в ее голосе, да, именно ирония, напомнила мне Делоне. — Ты еще никогда не произносила свой сигнал, да?
— Нет, — выдохнула я, с трудом набравшись мужества произнести хоть слово.
— Я так и думала. — Мелисанда Шахризай положила ладонь на мою поясницу, обжигая, словно клеймом, а затем отступила и быстро и умело застегнула крючки. Я чувствовала в темноте ее улыбку. — Однажды мы проверим, что сильнее — кровь Кушиэля или его стрела.
Смею сказать, ни одна из нас тогда не знала, насколько пророческими окажутся эти слова и в чем именно. Мелисанда прекрасно понимала, как Делоне использует нас с Алкуином и что я служу приманкой для нее. И явно намеревалась на меня клюнуть — в свое время.
Мои поклонники не славились выдержкой. Я же под крылом наставника научилась терпению и кропотливому плетению интриг, и не стыжусь признаться, что мысль о госте, способном сравниться со мной в этих умениях и способном толкнуть меня за край выносимого, возбуждала. О Бодуэне де Тревальоне я теперь думала с жалостью и завистью.
Угроза нападения скальдов по крайней мере на время поутихла — во всяком случае, при дворе разговоры о ней почти прекратились. Участки границы, лишенные защиты лордов Камлаха, прикрывал Бодуэн со своими Искателями Славы. Только Делоне не был уверен в безопасности от скальдов. Он частенько проводил время со своим старым другом и учителем Гонзаго д’Эскобаром, вернувшимся из академического паломничества в Тиберий. Их беседы с глазу на глаз слышали только мы с Алкуином, прислуживая за столом.
— Ходят слухи, Антиной, — предупреждал из-за кромки винного бокала арагонский историк, в ту минуту похожий на мудрого сатира.
Опять это имя! Мой туар расползся уже на треть спины, а я так и не продвинулась в разгадке тайны Делоне.
На этот раз мой покровитель не стал заострять внимание на обращении.
— Слухи ходят всегда, — возразил он, играя кончиком косы. — Иногда мне кажется, что каждый город-государство в Каэрдианском Союзе обзавелся парламентом, исключительно чтобы порождать и сеять сплетни. Что на этот раз, маэстро?
Гонзаго д’Эскобар потянулся за тарталеткой из гусиной печени и лука-резанца на кусочке хлеба.
— Очень вкусно. Пусть твой повар запишет рецепт для моего. — Он привередливо смаковал угощение, облизывая пальцы и выбирая крошки из бороды. — Говорят, скальдийские племена обрели вождя, — перешел он к сути, дожевав деликатес. — Собственного Кинхила Ру.
Спустя несколько секунд пораженного молчания Делоне расхохотался.
— Несомненно, вы шутите! Скальды еще ни разу за всю мою жизнь не вели себя так тихо, маэстро.
— Вот именно. — Арагонец взял еще одну тарталетку и поднял бокал, чтобы Алкуин долил ему вина. — Они наконец нашли вождя, умеющего мыслить.
Делоне помолчал, обдумывая новость. Племена скальдов несметны, куда более многочисленны, чем племена Альбы и Эйре, которые когда-то, объединившись, разгромили тиберийское войско, в то время бывшее самой могущественной армией на континенте. Но живущие сейчас на островах разобщенные альбичане, столетиями сдерживаемые Хозяином Проливов, никогда не составляли серьезной угрозы нашим границам.
А объединенные силы скальдов могли бы.
— И что еще говорят? — наконец спросил Делоне.
Гонзаго поставил свой бокал.
— Пока немного. Но ты ведь знаешь, что скальды всегда есть среди наемников, путешествующих по торговым путям? Началось с того, что среди них пополз слушок, даже не известие, о знаменательных событиях на севере. И постепенно торговцы начали замечать, что состав охранников постоянно меняется… скальдов не становилось больше, но примелькавшиеся уходили, а на их места заступали новые. Дикарей сложно отличить друг от друга, — добавил он, — поскольку цивилизованным людям они кажутся на одно лицо и равно неухоженными. Но один милаццкий торговец кожей уверял меня, что скальды, нанятые для защиты его каравана, явно хитрят, сменяя друг друга.
Я вспомнила о скальде, который давным-давно взял меня под свое крыло: поблекший образ смеющегося усатого великана. В нем не было никакой хитрости — только доброта. Алкуин сидел на диване, вытаращив глаза. В его воспоминаниях скальды несли кровь, железо и огонь.
— Возможно, таким образом скальды собирают сведения, — сказал Делоне, беспокойно теребя косу, пока его мозг натужно работал. — Но какие? И с какой целью?
— Сие мне неведомо. — Гонзаго пожал плечами и откусил кусочек тарталетки. — Но есть одно имя, которое шепотом произносится у скальдийских костров: Вальдемар, или Вальдемар Благословенный, неуязвимый для стали. А прошлым летом целых две недели в Каэрдианском Союзе было днем с огнем не сыскать ни одного скальда, и поговаривали, будто Вальдемар Благословенный собирал совет племен Скальдии где-то на территории старой Гельветики. Не знаю, правда ли это, но мой знакомый — тот самый торговец кожей — рассказывал об одном приятеле, приближенном ко двору герцогства Милацца, который клялся, будто герцог получил предложение руки и сердца, адресованное его старшей дочери не кем иным, как королем Вальдемаром из Скальдии. — Гонзаго снова пожал плечами и по-арагонски развел руками. — Что поделаешь с такими фантастическими слухами? По словам торговца, герцог Милаццы в ответ рассмеялся и отослал скальдийского посла домой с семью подводами шелка и фланели. Но, говорю тебе, что-то подозрительна мне эта тишина на скальдийской границе.
Делоне постучал ногтем указательного пальца по передним зубам.
— А тем временем Бодуэн де Тревальон резвится на хребтах Камлаха, насаживая на вертела изголодавшихся разбойников и обретая славу защитника королевства. Вы правы, маэстро, скальдийский медведь наверняка не дремлет. Если что-то узнаете в своих странствиях, прошу, не сочтите за труд отослать мне весточку.
— Разумеется, я так и сделаю, дорогой. — Тон Гонзаго д’Эскобара смягчился, а карие глаза на неказистом лице подобрели. — Не думай, что я забыл о твоем обещании, Антиной.
Я все еще пыталась разгадать смысл последней таинственной фразы, когда ястребиный взгляд Делоне чиркнул по нам с Алкуином. Наставник коротко хлопнул в ладоши:
— Федра, Алкуин, живо по постелям. Нам с маэстро нужно многое обсудить, и вам это слушать незачем.
Конечно же, мы безропотно повиновались, но по крайней мере один из нас уходил крайне неохотно.
Глава 19
Вопреки опасениям, высказанным Гонзаго д’Эскобаром, в последующие несколько месяцев единственная примечательная новость из-за рубежа пришла не из Скальдии, а с острова Альба. Известие, пересекшее пролив, гласило, что круарх Альбы принял смерть, будто бы от руки собственного сына, который вознамерился отринуть старый порядок престолонаследия по женской линии и оставить за собой трон королевства.
