Кира Касс - Единственная
— Я знаю несколько других способов показать тебе, какие чувства я к тебе испытываю, — прошептал он.
Я сглотнула, одновременно страшась и надеясь на продолжение. Он подошел ко мне вплотную и одной рукой обнял за талию, а другой зарылся в мои волосы. Его полуоткрытые губы скользнули по моей коже, его дыхание звучало соблазнительной музыкой. Я задрожала.
В моем теле точно не осталось ни одной косточки. Я не могла ни держаться за него, ни пошевельнуться. Но Максон помог мне, прижав спиной к коллекции фотографий.
— Я хочу тебя, Америка, — прошептал он. — Хочу, чтобы ты принадлежала мне одному. И я хочу дать тебе все на свете. — Он принялся покрывать поцелуями мою щеку, пока не остановился у краешка губ. — Я хочу исполнить такие твои желания, о существовании которых ты и сама не догадываешься. Я хочу, — выдохнул он в мои полуоткрытые губы, — больше всего на свете…
В дверь забарабанили.
Я настолько растворилась в словах, прикосновениях и запахе Максона, что вздрогнула от неожиданности. Мы, как по команде, повернулись к двери, но Максон вновь быстро накрыл мои губы своими.
— Не уходи. Я решительно намерен довести этот разговор до конца.
Он медленно поцеловал меня и отстранился.
Я стояла, хватая ртом воздух. Пожалуй, не стоило позволять ему вырвать у меня признание в любви поцелуями. И мне представилась возможность уклониться от этого.
Максон приоткрыл дверь, загородив меня от пришедшего. Я провела рукой по волосам, пытаясь привести себя в порядок.
— Прошу прощения, ваше высочество, — послышался чей-то голос. — Мы ищем леди Америку. Ее служанки сказали, что она должна быть у вас.
Интересно, как они догадались? Хотя, конечно, было очень приятно, что они так хорошо меня чувствуют. Максон нахмурился и распахнул дверь, чтобы гвардеец мог войти. Тот переступил через порог и оглядел меня цепким взглядом, будто хотел убедиться, что это точно я. Удовлетворившись результатом, он наклонился к Максону и что-то прошептал.
Плечи Максона поникли, и он прикрыл глаза ладонью, словно новость его убила.
— С тобой все в порядке? — спросила я.
Мне не хотелось, чтобы он страдал в одиночку.
Он обернулся ко мне. На лице его было написано сочувствие.
— Прости, Америка. Мне жаль, что именно я должен сообщить тебе эту новость. Твой отец умер.
С минуту смысл его слов не мог дойти до моего сознания. Но как бы я ни пыталась повернуть их в голове, все варианты вели к одному и тому же немыслимому заключению.
Потом комната вдруг резко накренилась, и взгляд Максона из сочувственного стал испуганным. Последнее, что я помню, были его руки, удержавшие меня от падения на пол.
Глава 23
— …проявить понимание. Она захочет навестить своих родных.
— Если она поедет, то самое большее на день. Я не одобряю ее, но народ любит ее, не говоря уже об итальянцах. Если она погибнет, это будет сейчас очень некстати.
Я открыла глаза. Я лежала на постели, поверх покрывала. Краешком глаза я увидела Мэри, которая находилась вместе со мной в комнате.
Диалог, хотя и велся на повышенных тонах, звучал приглушенно: сердитые голоса доносились из-за двери.
— Одного дня явно недостаточно. Она очень любила отца. Ей понадобится время, — возразил Максон.
Послышался какой-то стук, как будто о стену с размаху грохнули кулаком, и мы с Мэри подпрыгнули от неожиданности.
— Ладно, — буркнул король. — Четыре дня. Разговор закончен.
— А вдруг она решит не возвращаться? Хотя повстанцы тут ни при чем, она может захотеть остаться.
— Если у нее хватит на это глупости, скатертью дорожка. Она все равно должна была дать мне ответ относительно рекламных роликов, так что, если она не захочет в них сниматься, может оставаться дома.
— Она сказала, что согласна. Сегодня вечером, еще до того, как ей сообщили печальную новость, — солгал Максон.
Но он ведь знал, что я собиралась ответить?
— Ну наконец-то. Как только она вернется, организуем запись. Я хочу, чтобы все было готово к Новому году.
Тон у короля был раздраженный, несмотря на то что он добился своего.
Наступило молчание, потом Максон нерешительно произнес:
— Я хочу поехать с ней.
— Черта с два! — рявкнул король Кларксон.
— Их осталось всего четыре, отец. Америка вполне может стать моей женой. По-твоему, я должен отправить ее в одиночку?
— Да! Если она погибнет, это одно дело. А если погибнешь ты — совершенно другое. Ты остаешься здесь!
Мне показалось, что кулак, грохнувший о стену в этот раз, принадлежал Максону.
— Я не вещь! И они тоже! Неужели ты так никогда и не увидишь во мне человека?!
Дверь быстро приоткрылась, и Максон вошел в комнату.
— Прости, — произнес он, подойдя и усевшись на постель. — Я не хотел тебя разбудить.
— Мне это не приснилось?
— Да, милая. Его больше нет. — Он бережно взял меня за руку; взгляд его светился сочувствием. — Сердце не выдержало.
Я села на постели и упала Максону на грудь. Он крепко обнял меня, молча дожидаясь, когда я выплачусь.
— Папа, — всхлипывала я. — Папочка!
— Тише, милая. Все будет хорошо, — приговаривал Максон. — Завтра утром ты летишь домой, чтобы проводить его в последний путь.
— Я даже не успела с ним попрощаться. Я не сказала ему…
— Америка, послушай меня. Твой отец любил тебя и гордился тобой. Он никогда не упрекнул бы тебя за это.
Я кивнула, понимая, что он прав. С тех пор как я уехала во дворец, он практически только и говорил о том, как мной гордится.
— А сейчас вот что тебе нужно сделать, — велел он, утирая мне слезы. — Ты должна хорошенько выспаться. Завтра ты полетишь домой и пробудешь там четыре дня. Я хотел дать тебе больше времени, но отец уперся насмерть.
— Ничего страшного.
— Твои служанки сейчас шьют тебе траурное платье. Все, что нужно, они приготовят. Тебе придется взять с собой одну из них и несколько гвардейцев. Кстати, о гвардейцах. — Он поднялся, приветствуя мужчину, который появился на пороге. — Офицер Леджер, спасибо, что пришли.
— Не за что, ваше высочество. Прошу прощения, что без формы, сир.
Максон потянулся пожать Аспену руку:
— Форма — последнее, что меня сейчас заботит. Уверен, вы знаете, зачем я вас позвал.
— Так точно, сир. — Аспен повернулся ко мне: — Соболезную вашей утрате, мисс.
— Спасибо, — выдавила я.
— В условиях повышенной активности повстанцев мы все беспокоимся за безопасность леди Америки, — начал Максон. — Мы уже направили в ее дом местных военных, к тому же ее родных охраняют члены дворцовой гвардии. Но теперь, когда она сама будет находиться в доме, я считаю, охрану необходимо усилить.
