Вероника Кияница - Визитёрша (СИ)
— Чего ты разнервничалась? — спросил Зэт, застёгивая амулет на своём запястье.
— Отвратительный день. Точнее, уже второй отвратительный день.
Зэт посмотрел на меня, потом порылся в кармане и достал от туда какой-то квадратный механизм. Потянулся к огню и на свету рассмотрел мельтешащие цифры.
— И правда. Уже вторые сутки в пути.
— Солнце же скоро встанет? — почему-то в замке отсутствие света быстро перестало меня угнетать, а сейчас я особенно остро начала ощущать эту недостачу.
— Через два-четыре дня. Точно не знаю. Скоро…
Мы помолчали какое-то время. Потом Зэт достал две миски и начал накладывать из казанка то, что по виду напоминало кашу. Её было много! Не знаю, как из той жмени ягод получился полноценный ужин для нас всех — я не спрашивала. Просто безостановочно ела уже вторую порцию. Ела впервые, больше чем за сутки.
— Огонь туши! — вдруг крикнул Баргот.
Зэт, не задавая вопросов, начал загребать двумя руками снег и засыпать пламя. Оно погасло в считанные секунды.
И почти сразу я увидела тучу. Огромную, черную, плывущую, как казалось медленно и лениво, но по мере того, как она приближалась, это впечатление развеивалось. Горголы летели быстро, зигзагообразно, словно еще не решили в какую сторону хотят отправиться. Зэт подтащил к нам Мирисаль, и положил девушку к нам вплотную. Рона и Баргот сидели прижавшись друг к другу спинами.
Туча, пролетая прямо над нами, закрыла луну и звёзды. Стало совсем темно. Все молча сидели и не двигаясь смотрели, как горголы летят мимо. Я едва различала силуэты сидящих рядом людей. Так странно. Уже почти привыкла к темноте, но эта темнота была особенно густой, особенно мрачной.
— Много летит. Хорошо-то как, — довольно произнёс Баргот. — Если заметят панцирь, то будут долбать, пока солнце не встанет, ну или, пока всех не сожрут. Надеюсь, Кардель тоже сейчас у нас на хвосте, — он заржал и посмотрел на меня. С вызовом. Выходит, понимал, как ранят меня его слова.
Как только туча пролетела, я подскочила на ноги, и пошла в лес. Бесцельно, просто хотела побыть одна.
— Лирэ! — позвал Зэт, но я не отреагировала.
Просто прошлась и сев на поваленное дерево, заплакала. От злости на себя, и на него, на Тимера. Что же он врал? Почему он мне всё время врал?! Почему?! Почему?! Ведь я теперь не знаю кто он! Ведь я не знаю, как мне быть. Не знаю, что должна к нему чувствовать. Знаю, что с ним оставаться нельзя. Нельзя оставаться с тем, кто врёт. С тем, кто украл, похитил из дома, и даже возвращать не собирается. Кто так делает? Зачем, почему? Злодеи же просят выкуп. Или продают похищенного человека в рабство. Или… Или эксперименты ставят, да… Но почему не так, как с Мирисаль? Каким нужно быть садистом, что бы притворяться другом, даже больше…
Нельзя было там оставаться. Тогда от чего, же так плохо? Почему я сижу и обливаюсь слезами. И не от того, что устала, замёрзла, что всё тело болит и я боюсь тех людей… я сижу и плачу по нему!
Это меня разозлило. По настоящему разозлило. Я подскочила и, сцепив зубы, пнула ногой дерево. Потом еще и еще раз.
— Лирэ, здесь много хищников помимо горгол. Подумал, что тебе стоит знать.
— Замечательно! — заорала я на Зэта. Сейчас его желание сказать мне всю правду обо всём и немедленно, просто бесило. Повернувшись, я направилась обратно к костру.
Зэт наградил меня насмешливым взглядом и пошел следом. Но не успели мы дойти до лагеря шагов двадцать, как я замерла. Прямо на моих глазах, Мирисаль медленно, не отрывая живота и груди от стылой земли, подползла к сумке Зэта.
— Зэт! — испуганно пискнула я.
— Что? — он тут же оказался рядом.
— Мирисаль… — я сдавленно попыталась объяснить, но не смогла. Испуг сжал горло.
Зэт уже бежал вперёд и я ринулась за ним. Он остановился так же внезапно, как сорвался с места. Обхватив мою талию двумя руками, рывком оттянул назад, и заткнул за свою спину. Ничего не понимая, я выглянула из-за его плеча и сжалась увидев как Мирисаль буквально разгрызает зубами уже опустевший пузырёк и вылизывает осколки стекла.
— Еще, — дребезжащим голосом простонала она, вставая на четвереньки. — Дай! Мне! Еще!
Зэт выставил перед собой одну ладонь, другой прижал меня к своей спине и начал отступать. Он быстро говорил Мирисаль что-то на непонятном языке.
— Я хочу есть! — зло произнесла Мирисаль и начала подниматься. Выглядело это страшно. Её ноги выпрямлялись, но руки по прежнему висели низко, словно кто её тянул за них к земле. Девушка медленно распрямила спину и подняла взгляд. Она посмотрела на Баргота и Рону, которые тоже отскочили в сторону. Сейчас они стояли правее, на таком же расстоянии от Мирисаль, что и мы.
Зэт продолжал что-то говорить Мирисаль, и одновременно нервно рылся в кармане.
— Я знаю её, — сказала она, вдруг посмотрев на меня. Дальше всё было как во сне. Лицо Мирисаль в одно мгновение стало темнее, глаза увеличились, а губы скривились в горькой гримасе. Она побежала прямо на нас. В этот момент Зэт что-то выдернул из своего кармана и прыгнув мне за спину, рывком перетянул мою шею каким-то жгутом. Я дёрнулась, хватаясь за шею и пытаясь вырваться из его рук, хотя даже больше чем душащий жгут, меня пугала Мирисаль. Она бежала так, словно хотела броситься и сбить меня с ног, но прежде чем в меня врезался харшхонец, Зэт отпустил и рывком отдёрнул меня назад, ставя рядом с собой.
Мирисаль остановилась, с ненавистью смотря на то, что висело на моей шее… Какая-то подвеска. В тот же миг я услышала паническую ругань там, где стоял Баргот и Рона. Они раздирали воротники плащей, ощупывая свои горла. Зэт мрачно достал из под одежды такую же, подвеску, как та, что перетягивала сейчас моё горло.
Мирисаль зашипела и быстро отвернулась.
Там, за её спиной, сквозь лес бежал Баргот. Перепрыгивая на лету брёвна, и словно не замечая сугробов, в которые проваливался по колени, он бежал прочь, пытаясь спасти свою жизнь.
Я не увидела, как Мирисаль бросилась следом. Не поняла, как смогла худая оголодавшая девушка так быстро поймать крепкого мужчину. Она просто взметнулась из снега, как кошка и вцепилась зубами в его голову. Баргот закричал. Хрипло, но громко на столько, что его голос эхом отбился от гор. Казалось, кричал не один человек, а пятеро.
Я не могла оторвать взгляда от ужасного зрелища. Я словно парализованная стояла с широко распахнутыми глазами и смотрела. Смотрела как она обхватив его шею руками и ногами, зубами вгрызалась в его затылок, лицо. Как Баргот бьётся, пытаясь оторвать её от себя. И кричит. Потом, через несколько мгновений, уже просто хрипит и падает. Мирисаль переползает ему на грудь и продолжает сидеть на нём, прижимаясь ко лбу мужчины своим лбом. Я понимала, что он мёртв, но Мирисаль не выпускала его голову из рук, продолжая тереться об окровавленное лицо как кошка.
