Молка Лазарева - Фрейлина специального назначения

— Забавно, — усмехнулась Троя, — а Эридан еще имеет совесть на вас жаловаться на каждом педсовете. До вас дошло гораздо быстрее, чем до остальных.

— В смысле? — Мы с девочками переглянулись.

— Чувствую себя крестной феей, — Троя устроилась на одном из стульев и закинула свои длиннющие ноги на стол.

«А огненная плеть — волшебная палочка, что ли?»

— Слушайте сюда, мои Золушки, — преподавательница физкулыуры принялась раскачиваться на ножках деревянной мебели. — Эти жуткие платья — своеобразная проверка на вашу соображалку. Ну согласитесь, кому в здравом уме придет в голову разрешить фрейлинам появиться в этом перед королевой.

— Выходит, нас специально провоцируют на действия? И мы можем пойти в нормальной одежде? — обрадовалась Фиса.

— Да, вы же будущие фрейлины. Коварство и хитрость — ваше второе оружие после каблуков и шпилек. Подобным образом вас учат думать своей головой, а не плыть по течению.

Забавно, выходит, если бы не моя наглость, мы бы об этом никогда и не узнали.

— А что будет с теми, кто заявится на присягу в этих тряпках? — Я кивнула на свое бежевое недоразумение.

— Отчислят, — Троя равнодушно пожала плечами. — Королеве не нужны фрейлины, которые не умеют подать себя в выгодном свете.

«Хорошо, кто предупрежден — тот вооружен!» — радовалась я. Теперь настало время спросить главного совета.

— Во что тогда нам лучше одеться? В чем можно пойти на бал?

Женщина пожала плечами:

— Считайте это вашей домашней работой. Не могу же я, как ваш преподаватель, сделать ее за вас.

«Эм, я одна обратила внимание на эту скользкую формулировку ее ответа?»

Пришлось внимательно изучить улыбающееся лицо Трои и попытаться понять, резонно ли ляпнуть то, о чем думаю.

— А как фея-крестная? — тихо поинтересовалась я.

Улыбка блондинки стала еще шире и загадочнее.

— Оу! Как фея-крестная, я просто жажду подложить маленькую морскую свинку герцогу Эридану. — Ее стул опасно раскачивался из стороны в сторону, напрочь игнорируя все законы физики и гравитации. — Будут вам платья!

Сказать, что нашей радости не было предела, — ничего не сказать. Мы готовы были воспеть Трою в стихах и одах, а мысль о последних заставила вспыхнуть в мозгу не дающие уснуть вопросы, которые я хотела задать преподавательнице. Другое дело, что при девочках я об этом не хотела говорить, как же поступить?

Физкультурница прочла немой вопрос у меня в глазах и перестала раскачиваться на стуле:

— Что-то еще?

Плюнув на все, я просто попросила девчонок выйти на две минуты из комнаты, пообещав позже все объяснить. Крис и Фиса обиженных строить не стали, лишь, зыркая любопытными взглядами, пробормотали что-то про ночное обжорство и желание скушать пару бутербродов перед сном. Правда, им пришлось некоторое время повозиться, разгребая сооруженный перед выходом из помещения завал, но едва дверь за ними захлопнулась, я как на духу выпалила:

— Все из-за Глеба! Он назвал меня своей музой, и я теперь не знаю, как себя вести.

Троя закатила глаза.

— А я при чем? Неужели я похожа на его лечащего врача-психиатра?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, но вы же знаете, что он притворяется. Он упоминал о вас, сказал, что раньше вы были его вдохновительницей.

Троя расхохоталась, искренне и открыто.

— Нет, музой он меня никогда не обзывал. Не удивляйся, из его уст это почти оскорбление — мотыльки-однодневки. Я рада, что ты не поддаешься на его дешевые ухаживания. Он охотник и ловит от этого процесса кайф. Ожидание и предвкушение добычи значат для него гораздо больше, чем наслаждение победой.

И все же Глеб оставался для меня загадкой. Не понимала я, в чем заключалась его победа.

— Но он же не спит с курсантками, в чем смысл такой охоты?

— Он охотится за душой и доверием. Девичья честь и секс — смешная цель для столетнего мужчины, оставь ее для женских романов. — Преподавательница рассказывала все это будничным тоном, которым обычно занятия проводила.

— Так, а мне-то что делать? Как поступать? Игнорировать? Бежать? Подыграть? — Я очень надеялась на совет, который даст умудренная двумя веками опыта женщина, и ожидала всего чего угодно, кроме…

— Наслаждайся… Если ему будет интересно с тобой играть, то поверь, от этого процесса ты получишь уйму положительных эмоций.

— Эм-м-м…

Троя поднялась со стула и, зевая, потянулась, словно грациозная кошка…

— Уже поздно, у меня завтра занятия у второго и третьего курсов.

«Какой тонкий намек на окончание разговора».

— Спасибо за советы, — только и смогла пробормотать я. Ее слова внесли еще больше раздрая в мои мысли.

— Ах да! Я забыла тебе сказать, со своими музами он тоже не спит, — улыбка на ее лице стала шире.

— Очень рада за него, — фактически огрызнулась я.

Женщина-кошка погрозила мне пальчиком.

— Зато ты можешь не бояться за себя.

— Я «хомячков» не боюсь, — попыталась я отшутиться плоской шуткой.

Красотка смерила меня скептическим взглядом:

— А магистра страстей боишься? — и, не дожидаясь ответа, исчезла во вспышке телепортации, оставляя меня наедине с растерянными мыслями.

Полночи после этого разговора я не могла уснуть, беспокойно ворочалась с боку на бок, бесконечно поправляла то подушку, то одеяло, изводила себя. Забыться сном удалось только под утро. Мне даже показалось, что, едва я закрыла глаза, тут же прозвучал будильник, призывающий к новому учебному дню.

Одевалась и умывалась я, как только что восставший из могилы зомби, улыбками и отличным настроением не лучилась, позитива окружающим своим внешним видом тоже не дарила.

«Мне все равно, я одуванчик…» — как мантра, вертелась у меня в голове бредовая фраза. Почему именно одуванчик, а не ромашка или колокольчик, я не знала, но такой мысленный глюк приводил мое душевное состояние в удивительное равновесие.

Когда я вышла из ванной, мои соседки обнаружились уже готовыми к боевым будням и держащими совет по поводу вечных вопросов — «что делать и как жить дальше».

— Предлагаю рассказать всем про наряды, — настаивала Крис. — Если не сообщим однокурсницам, то наживем себе врагов.

Фиса накручивала белоснежный локон на палец, закусывала губу и противилась такому предложению:

— Я бы рассказала, но только тройкам Танисы и Наты. С какого перепуга мы должны делиться стратегической информацией со всякими маркизами и графинями. Да если их выгонят, я лично на столе в их комнате канкан станцую.

— Звучит как на могиле…

— Не вижу разницы! Могу и на могиле, — девушка равнодушно пожала плечами.