Мими Памфилофф - Случайно вышла замуж за... вампира?
- Да - Ее голос был скрипучим и грубым. - Хочу.
Когда он опустил штаны, ее взгляд проследовал за ними. Его ноги были крепкие и мускулистые с легким покровом черных волос, бедра были мощными как у жеребца чемпиона, и также можно описать его член.
Длинный и толстый—он просто молил о тяжелой работе. Снова, Хелена сглотнула. Ее разум позабыл обо всех причинах, из-за которых она оставила его. Прямо сейчас, единственное что имело значение, то, как она хотела его, самым худшим способом.
Он медленно наклонил голову и захватил ее рот в неторопливом, контролируемом темпе. Но она чувствовала волнующее напряжение прямо под кожей, готовое взорваться.
Все что ему было нужно, это небольшой толчок, и она почувствует полную силу его страсти; ничто не удержит его. Достаточно ли она сильна, чтобы принять его? Она могла чувствовать его беспокойство; он был вполне уверен, что сломает ее.
Его грубые руки скользнули под ее рубашку и кратко прошлись по изгибам талии, прежде чем стянуть рубашку через голову. Его глаза томно уставились на ее обнаженные груди.
Он медленно опустился на колени, не отрывая глаз от ее, и стянул с Хелены штаны вместе с трусиками, оставляя ее столь обнаженной, как и он сам.
Тело Никколо было настолько большим по сравнению с ней, что она чувствовала себя куклой. Его сила возбуждала ее.
Его глаза были на уровне ее пупка, но он нагнул голову, чтобы оставить легкие поцелуи в низу ее живота, захватив ее бедра своими большими руками.
Хелена хватала ртом воздух. Прикосновение его губ только сделало ее нужду болезненной, невыносимой. Его губы медленно проделали свой путь от середины ее живота до груди.
Хелена провела пальцами сквозь густые волны черных, как ночь волос Никколо, пока он целовал нижнюю часть ее груди, водя языком по коже. Никколо покрывал поцелуями каждый участок ее кожи, кроме жаждущего прикосновений, тугого соска. Он дразнит ее?
- Пожалуйста, Никколо, я больше не выдержу.
Он посмотрел на нее, в его глазах плескалась необузданная похоть, словно лев навис над добычей.
- Я только начал.
Он толкнул её, и она упала на кровать.
Огромное тело Никколо прижало ее к матрасу.
- Ничего не говори, Хелена, ни слова. Звук твоего голоса отправит меня через край, а я не хочу терять контроль.
Она хотела возразить, но Никколо быстро накрыл ее рот рукой и покачал головой.
- Нет, моя любовь, я должен действовать медленно. - Он замолчал и глубоко вдохнул. - Я не могу подвергать тебя риску.
Хелена кивнула, все еще прибывая в шоке от переполняющих ее эмоций, которые она глубоко чувствовала к нему. Она никогда не спала с мужчиной, но ей казалось, что эта связь куда более интимная, чем та, которую она могла испытать от секса с любым другим.
Убрав ладонь, Никколо накрыл ее рот полными губами и вернулся к тому, чтобы насладиться ее телом. Хелена пыталась расслабиться, но из-за ощущений его твердых мускул и бархатистой кожи, прикасающейся к ней, это было сложно сделать.
Никколо прижимался крепкими бедрами к Хелене между ног и его эрегированный член потёрся о внутреннюю сторону ее бедра. Совсем не там она хотела ощутить его.
Рукой Никколо скользнул вниз по ее шеи, сжал грудь и нежно провел по животу, а затем остановился около ее естества. Она вздрогнула, когда он провел пальцем вверх - вниз вдоль ее складочек, слегка надавливая на изнывающее, чувствительное местечко. Хелена потеряла разум от ощущений, которых она никогда не испытывала... чистое удовольствие.
Уговаривая ее тело, разрядится от желания, Никколо быстро и глубоко вводил пальцы внутрь нее. Хелена качнула на встречу ему бедрами и внезапно она взорвалась.
Одновременно своими и его ушами, она услышала собственный крик. Хелена почувствовала, как вибрации от ее стонов проникают сквозь него, словно землетрясение, разрушая в нем хрупкий контроль, который он так пытался удержать.
Ее собственный разум встряхнуло.
Она только что освободила зверя, вампира. В считанные секунды Никколо толкнулся в ее бедра и разместился у входа, губы прижал к основанию шеи и клыки уже были готовы вонзится в ее кожу.
Страх парализовал ее, когда вся нежность испарилась из его сознания, а на смену пришли дикие эмоции: голод, жажда, одержимость.
Его клыки вонзились в ее кожу. Она почувствовала боль. Хелена поняла, что Никколо оказался прав; он хотел сломить ее. Первобытные инстинкты пересилили в нем.
- Нет, Никколо. Подожди! - Она оттолкнула его, но это оказалось ничем по сравнению с его силой. - Я знаю, ты любишь меня. Остановись! Черт бы тебя побрал!
Головка его члена проникла внутрь нее, и Хелена не могла поверить, что часть ее хочет того, чтобы он остановился, ощущения были такими потрясающими, такими правильными.
Но ее страх перед тем, чтобы быть иссушенной и сломленной, потому что он выпустил на волю его жажду к ее крови, оказался сильнее.
- Пожалуйста, - прошептала она, поглаживая его затылок и густые, черные, волнистые волосы. - Ты можешь остановиться, я чувствую твою любовь ко мне. Ты не хочешь причинять мне боль.
Она чувствовала, как его сердце колотится около ее обнаженной груди. Он втянул клыки и перестал пить из Хелены.
Хелена вздохнула.
Сейчас, когда он снова взял себя в руки, Хелена испытывала полное разочарование. Да, ее разум переполнял страх - их обоих - но ее тело желало его.
- Прости, любовь моя, - прошептал он около ее шеи, посылая мурашки по всему телу. - Я думал ,что достаточно силен, чтобы противостоять тебе. Я не кормился в течение нескольких дней. И даже если бы смог, то не стал ничего менять. Я жажду только тебя.
Скатившись с нее, он прижал голову Хелены к груди. Она могла ощущать его эмоции. Неудачу. Позор.
- Никколо? Все хорошо. Правда.
Она посмотрела на него, черты его лица снова и снова разжигали в ней желание. Его острый, покрытый щетиной, подбородок, темные ресницы и густые прямые брови были произведением искусства.
Закрыв глаза, он кивнул.
- Мне очень жаль, что я причинил тебе боль, любовь моя. Прошу, прости меня.
Она улыбнулась и прижалась к его груди. Его сердце так бешено колотилось.
- Не волнуйся. Все будет по-другому, как только ты обратишь меня.
***
Словно ушат холодной воды вылили на голову Никколо, внутри все сжалось от слов Хелены. Мысль о том, чтобы обратить ее была абсурдна. Он любил ее. По-настоящему любил.
Она оказалась права, когда сказала, что его мир покрыт мраком... он сам был таким. Черт возьми, он высокомерный, упрямый, беспощадный ублюдок и всегда таким будет.
Она заслуживает лучшего. Не имеет значения, сможет или нет, он освободиться и все равно останется тем, кем был, и убийство всегда останется частью его в большей или меньшей мере. Он понимал это, после того как Обскурос оставил позади себя разрушения.
