Варя Медная - Суженый

— Глупо выглядит лишь тот, кто не в состоянии позаботиться о себе, — отрезала Уинни.

Убедившись, что Марсий отошёл достаточно далеко, она вытащила из-за пазухи свиток и, устроившись на сухом участке травы, развернулась его. Пергамент тотчас начал выгорать, только наоборот. Аккуратные старомодные буквы не исчезали, а проступали, складываясь в строки. По мнению Уинни, старик Амброзий изъяснялся по делу, но слишком уж витиевато. Пока дочитаешь предложение, забудешь, что было в начале.

Ваше Величество (вопреки тому, что было сказано в последнюю встречу, я полагаю это обращение наиболее уместным и подобающим случаю и Вашему положению), этим утром в городе не произошло никаких значимых происшествий из тех, что стоило бы упоминать, если, конечно, не считать инцидента на Подкоряжной улице. Банда неизвестных разбила все уличные фонари, выпустив маковых фей, которые покусали троих горожан. Пострадавшим уже оказана помощь, и, по словам лекаря, к завтрашнему утру галлюцинации полностью прекратятся. Виновников ищут и, предположительно, ими могут быть огры, разгоряченные бесплатным элем в честь Вашего праздника. Гоблин, резчик печатей, проживающий на вышеупомянутой улице, заявил, что видел подозрительную компанию около полуночи, то есть примерно за час до случившегося, когда вышел в круглосуточную пекарню за пирожками с крапивой для своей супруги на сносях (но если вас всё же интересует детальный отчет, составленный дежурным патрулем, Вы сможете ознакомиться с ним ниже). Что касается заседания Совета в Ваше отсутвие…

И так далее, в том же духе.

Описание тяжб и результаты переговоров с послами Уинни пропускала, выискивая самое интересное (вообще-то читать про случаи вроде этого, с ограми, она любила — сразу ощущение, что окунаешься в поток жизни). Теперь в городе всем заправлял Совет Достойных, избранный путем всеобщего голосования и включавший наиболее уважаемых жителей Потерии. Среди таковых засветились профессор Робин (правда он ещё ни разу не присутствовал на собрании по уважительным и не очень причинам, чем вызывал неудовольствие автора письма, ибо последней такой «уважительной» причиной стало свидание с небезызвестной хозяйкой цветочной лавки) и мадам Черата, а возглавлял его сам сир Высокий. Остальных участников Уинни не знала.

Решением Совета мадам Лилит и господин Жмутс, также известный под целым рядом вымышленных имен, ожидали суда. На эти его имена были направлены запросы в соседние королевства, дабы составить полную картинку злодеяний и уже на её основании вынести окончательное решение. С сиром Медоречивым всё оказалось сложнее. Во-первых, как особа королевской крови, он обладает дипломатическим иммунитетом и подлежит лишь монаршему суду, либо в отсутствие оного (то бишь монарха) — замещающему его органу, облеченному всей полнотой власти. Но в таком случае прежде его надобно лишить статуса принца и освободить от всех занимаемых должностей, что подразумевает внушительную бюрократическую волокиту и откладывает принятие решения на неопределенный срок.

Последнюю строку Уинни разве что не по складам читала. Потом как бы за между прочим поинтересовалась у Марсия, что такое волокита. Он посоветовал ей представить кипу бумаг и муху, бьющуюся об оконное стекло.

Вдобавок споры велись вокруг возраста обвиняемого принца: одни считали, что тысяча лет может служить смягчающим обстоятельством, другие возражали, что десять веков, проведенные в камне, не должны приниматься в расчет. В общем, дело грозило продвигаться со скоростью раненой улитки.

Такие отчеты глава Совета отправлял трижды в день — утром, днём и вечером, и ещё в промежутках между заседаниями. Но Марсий не прочёл ни один. Развернув в первый раз свиток и сообразив, что в нём, размахнулся, чтобы запустить в облака, но Уинни спасла волшебный пергамент, заявив, что он им ещё пригодится — что-нибудь заворачивать. Марсий уступил, но, когда понял, что она не собирается использовать его по этому назначению, разозлился. Избавиться больше не пытался, просто игнорировал. Однако Уинни от греха подальше держала свиток при себе. Как-никак последняя ниточка, связывающая их с Затерянным королевству, и расставаться с ней не хотелось.

В заключении старик всегда долго и утомительно прощался на разные лады и перечислял множество имен и титулов. В первый раз Уинни даже не поняла, кто все эти люди. Только потом дошло, что «все эти люди» — Марсий, так его официально зовут. Ну и ну! И не лень было родителям выдумывать. А она ещё на свою маму за имечко злилась. Интересно, нянюшка его в детстве кликала полным или сокращенным? Пока все выговоришь, уже вечер наступит…

С последнего раза, когда она заглядывала в свиток, ничего интересного, кроме случая на Подкоряжной улице, не произошло. Политика её мало интересовала, как и Марсия. По крайней мере, так он сказал в тот единственный раз, когда Уинни попыталась завести речь о свитке. Он больше не король, и точка. С этим покончено, всё осталось в прошлой жизни. Чем будет заниматься? Летать. Нет, не надоест. А если надоест, вот тогда и подумает. Поскольку Уинни тоже ещё не надоело летать, настаивать она не стала. Да и ругаться не хотелось.

Она зевнула и потрясла пергамент. Буквы рассыпались, съехав к середине, и принялись медленно впитывать в пергамент. Уинни свернула и снова развернула его. Порой фокус срабатывал, порой нет — тогда оскорбленный свиток пустовал ещё несколько часов. На этот раз подействовало. В середине проступило чернильное пятно и начало быстро растекаться по шероховатой поверхности сетью дорог, развилок, горных хребтов. Пунктиром бежали тропки, лужицами обозначались водоёмы, черточками складывались дома, образуя поселения с диковинными и не очень названиями. Если дотронуться до такого, карта перестраивалась, предлагая рассмотреть деревушку или городок в деталях — тогда даже орущего младенца в колыбели можно было разглядеть.

Уинни узнала по названиям пару мест, над которыми они пролетали, но взгляд сразу впился в правый верхний угол. Пейзаж там был набросан крайне схематично, парой штрихов. Похоже, составитель карты сам никогда не был в тамошних краях и опирался на скудные источники. Зато жирный красный крест, которым была помечена таинственная пещера, интриговал до невозможности. Уинни прямо-таки изнывала от желания узнать, что в ней.

Искуситель-Амброзий подлил масла в огонь: указал на пещеру стрелкой (как будто крестика недостаточно) и приписал от руки «Вам стоит на это взглянуть». Видимо надеялся, что Его Величество не устоит. Его Величество устоял, зато Уинни готова была помереть от любопытства.