Вероника Мелан - Уровень: Магия (СИ)

То были последние связные мысли, прежде чем она провалилась в сон.

Глава 9

Утром вид на горы стал вовсе завораживающим.

Отчетливо прорисовалась неровная полоса белых шапок гор, упирающаяся в звенящую синеву неба; теперь можно было разглядеть оттенки каменистых прожилок и глубокий насыщенный цвет прогалин.

Несмотря на яркое солнце и отсутствие сильного мороза, изо рта вырывались клубы пара. Застегнутая на все пуговицы толстовка не спасала от пробирающегося под ткань холода, даже выстиранная накануне водолазка показалась не душной, как день назад, а тонкой и почти прозрачной — бесполезной против выстуженного воздуха.

И как она терпела этот холод тогда, в первый день?

Марике вспомнились заледеневшие в варежках пальцы и собственное отчаяние — тогда хотелось сбежать.

Теперь пальцы грела кружка с кофе, рядом смотрел на уходящую по снегу вниз тропку Майкл, и никуда сбегать не хотелось. Хорошее, пусть и морозное утро, хорошая погода, хорошее настроение. Впереди дорога, а позади ночь в тепле. Добро пожаловать в день номер шесть.

— Я постараюсь простроить для вас короткий путь. Просто следуйте ему и ни о чем не думайте. Дорога выведет вас вниз, к той стоянке, где вы хотели заночевать. Оттуда пойдете дальше.

— Поняла.

Приятно пах порошком выстиранный накануне шарф. Обутые в толстые носки и сапоги ноги просились в путь.

Майкл на секунду прикрыл глаза, губы его едва заметно задвигались, произнося неслышные слова. Описали полукруг руки. Марика не стала смотреть — от яркого света слезились глаза, — отвернулась и сделала глубокий вдох, втянула как можно больше чистого воздуха. Подумала, что если включить воображение, то можно легко представить, что она не непонятно где, а на зимнем лыжном курорте. Отдыхает. Пьет кофе, чтобы потом натянуть лыжи, взять в руки палки и с восторгом, оттолкнувшись что есть силы, поехать с горы.

Красота.

Может, просто стоило взять путевку на горнолыжный курорт?

Нет, навряд ли поездка туда сравнилась бы по полезности.

— Все, готово. Можно идти.

Марика кивнула и посмотрела на Майкла. Прищуренные от света серые глаза, окруженные темными ресницами — всегда удивлявший ее контраст. Посмотрела на темную щетину, на застывшее на лице доброжелательное выражение.

— Спасибо вам!

Он улыбнулся.

— Не за что. По морозу, я полагаю, придется идти недолго. Скоро снова сможете снять шапку.

— Хорошо бы. Я уже от нее отвыкла.

— А вам идет.

Марика улыбнулась в ответ.

— Благодарю. Все, пошла. До следующих встреч.

Проводник кивнул.

— Зайду, как будет время.

И подошвы ее сапог захрустели по ломкому снегу.

Снег сошел на нет действительно быстро. Всего лишь час-два — и от него остались следы в виде лежащих в тенях еловых стволов настов и покрывших дорогу то здесь, то там луж, отражающих пушистые беззаботные облака.

Марика сделала привал лишь единожды — остановилась у края тропки, откуда открывался чудесный вид на лежащий внизу утыканный темно-зелеными древесными макушками лог, присела на камень и несколько минут жевала любезно предоставленные котелком вареные сосиски.

Почему сосиски?

А почему все остальное?

Шут его разберет, кто ответственен за выбор. Иногда попросишь что-то конкретное — даст. Иногда придумает сам и крайне удивит выбором.

Меж стволами все еще не мелькала желтая пятнистая шкура. Странно, всего ночь, а Марика соскучилась по длинноухому другу и теперь утешала себя тем, что еще не прибыла на вчерашнюю стоянку. Наверняка он где-то там. Наверное, голодный.

Подумала и посмотрела на зажатую в пальцах недоеденную сосиску. Доела с чувством вины.

Хотела сразу же подняться и пойти дальше, но отчего-то помедлила, вытащила из рюкзака зеркало и поздоровалась.

— Доброе утро, Лао! Как оно?

«Хорошо все. Спасибо».

— Дашь какой-нибудь хороший совет сегодня?

Вопреки будничным фразам «Смотри под ноги», «Думай о хорошем» или же вовсе философской (как раз в духе Лао) мысли «Не забывай об эмоциональной составляющей», на поверхности проявились довольно неожиданные слова:

«Не верь. Ничему, что увидишь».

— Что?

Она даже привстала от удивления. Перечитала написанное трижды.

— Что ты имеешь в виду?

«Не верь», — повторился совет, написанный более крупным шрифтом, после чего буквы медленно исчезли, а поверхность затянул сероватый туман.

И сколько Марика ни пыталась втянуть Лао в новый диалог, зеркало не написало ни буквы и после нескольких минут отправилось обратно в рюкзак.

На душе, несмотря на ясный вокруг день, стало тревожно; словно покрывшись плесенью, подпортилось настроение.

Что за странный совет — не верь? Почему не верь? И почему совсем без объяснений? И почему так непривычно и даже противно шагать по тропе без Арви?

Странно все это.

Ставшая вдруг чуть более нервной, Марика поднялась с камня, упаковала рюкзак, накинула его на плечи и встревожено огляделась по сторонам. Просто вперед, как сказал Майкл. Просто вперед, и все будет хорошо.

Проводник не соврал. Через час ей показалось, что места вокруг стали знакомыми. Она прошла через лесок, поднялась на взгорье, где (вроде бы) проходила вчера, пересекла ручеек, даже узнала стоящие на горизонте две горы — одна повыше, треугольником, вторая ниже, неправильной формы, со скошенной левой стороной.

Осталось чуть-чуть: пересечь длинную и широкую, заросшую желтой сухой травой поляну, а там взобраться к пролеску, чтобы выйти на вчерашнюю поляну. Накануне она подошла к ней с другой стороны.

Чем дольше Марика вглядывалась в растущий вдалеке ельник, тем сильнее ей казалось, что это то самое место. Именно там она собиралась ставить палатку, и там же остался Арви. Всего лишь один рывок — и уже до обеда она выйдет на прежний путь. Пообедает, накормит сервала, достанет из рюкзака Лао и попробует вывести на новый разговор.

Тревожило лишь одно: та самая поляна, которую требовалось пересечь. Не длиннее пятисот метров — сухая, пустая, не поросшая даже кустами, слишком ровная для данной местности. И еще клочки белесого тумана, плавающие над ее поверхностью. Не ровная пелена, как бывает при оседании влаги, не непрерывный прозрачный слой, а сгустки — рваные, гулящие, словно призраки, сами по себе. Клочковатых полупрозрачных облаков было немного, но они странно двигались: то застывали, то вновь перемещались, то натыкались друг на друга, и тогда туман уплотнялся, делался густым — идти туда совсем не хотелось.