Нина Бархат - Присвоенная

— Точно, Диана. Не к кому! — сказал он совсем иным тоном позади меня. — И ты зря злишься. С тобой никто не может сравниться, поверь, — добавил он из-за моего плеча. — Ты совершенно особенная! Если бы ты знала, как пахнешь!.. — звук втягиваемого воздуха раздался у самого моего уха. — А — ах, бесподобно… Диана, я ведь тоже тебе нравлюсь, признайся…

— Нет! — упрямо сказала я, но мой голос звучал очень неуверенно даже для меня самой.

— Ну же, Диана! Тебе будет хорошо со мной. Ты и не знаешь, сколько удовольствия я могу тебе доставить… — его голос буквально обволакивал желанием. — Ну, скажи, ведь я прав, я нравлюсь тебе?

— Нет, — пробормотала я, сама не зная почему.

— А — ах, как же ты пахнешь! — сказал он уже совсем близко, и голос его зазвучал по — новому: ниже обычного, с хрипотцой.

И я засомневалась, что он будет ждать моего согласия в этот раз.

— А — ах, какая же ты на вкус, м — м-м — м…

Подпрыгнув от прикосновения в абсолютно неожиданном месте, я бросилась к выходу, распахнула дверь — и остолбенела: передо мной невозмутимый и целомудренно завернутый в полотенце стоял Кристоф.

«Нет, как же он это делает?!» — ошалело подумала я.

— Знаешь, Диана, — укоризненно произнес он, — я, конечно, горжусь своей выдержкой, — и, сделав паузу, он провел взглядом по моему обнаженному телу, — но если ты будешь так меня провоцировать… — и снова пауза, и опять мое тело ощутило касание его взгляда, — предупреждаю: я за себя не ручаюсь!

В полной растерянности я бросилась мимо него в свою комнату, забыв о полотенце, оставленном в ванной, сопровождаемая едва слышным смехом…

Размышляя перед сном в постели, я пришла к выводу, что в таких условиях долго не продержусь. И, почувствовав наконец облегчение от этой пораженческой мысли, спокойно заснула с уже привычным поцелуем на губах.

Последние дни перед балом напомнили о моем первом пребывании в этом доме — я уставала почти так же сильно. И это очень удивляло, ведь я ничем тяжелым не занималась. Но оказалось, что организация любого дела, надзор за его выполнением и проверка результата тоже отнимают силы. Особенно если дел — как капель воды в океане.

И без того идеальный, дом доводился до совершенства: полировались мраморные полы, чистились драгоценные ковры и гобелены, делался микроремонт повреждений, едва заметных глазу. И это не считая генеральной уборки!

В саду кружил рой садовников. Они кропотливо подстригали изгороди, топиарии, газоны, высаживали тысячи цветов, заменяя отцветшие, добавляя ярких красок в благородную зелень старинного поместья.

Если дом и сад можно было привести в порядок заранее, то на кухне процесс шел по — другому. Целый штат поваров и их помощников проверяли прибывшую провизию, готовили блюда на пробу, бесконечно согласовывали меню… И за всем этим должна была следить я.

Безусловно, Мойра находилась рядом, но она сразу дала понять, что лишь помогает, а настоящая ответственность — на мне. Иногда даже возникало желание поинтересоваться: как же они раньше обходились без меня и почему именно я за все отвечаю? Но рвавшиеся наружу вопросы казались невинными только на первый взгляд. Еще больше опасностей таили в себе возможные ответы… И я молчала.

Однако не все лежало на моих плечах. Была и особая сторона праздника, в подготовке которой я не принимала участия.

— Тебе еще рано, — загадками говорила Мойра.

Уточнять, что это значит, мне почему-то не хотелось…

С каждым днем, приближающим бал, Кристоф становился все менее похожим на себя. Обаятельная улыбка, существование которой так поразило меня в свое время, исчезла, будто ее никогда и не было. Его подменил другой — озабоченный, хмурый, нелюдимый. Я перестала ощущать его присутствие рядом: никто не перебирал мои волосы легким ветерком, никто не дразнил едва слышной лаской прикосновений, никто не шептал о том, как волшебно я пахну. Мне чего-то не хватало, я только не могла понять, чего именно.

С утра до вечера вся в заботах по подготовке к балу, я проводила целые дни с Мойрой и лишь спустя некоторое время осознала, что Кристоф избегает меня даже во плоти — за столом его место пустовало и возле ванной мы не встречались.

Меня саму удивило, насколько я встревожилась…

— Мойра, ты не знаешь, где Кристоф? — вечером накануне бала я сдалась, не в силах больше выслушивать больные теории своего воображения.

— А что случилось, Диана?

Я замялась, не зная, какими словами выразить свои опасения.

— Ну… мне кажется, он меня избегает. Ты не знаешь, может, я его чем-то обидела? — я старательно отводила взгляд, сама не веря в то, что говорила такое.

— Не думаю… — неожиданно приблизив свое лицо, Мойра заглянула в мои глаза и тихо спросила: — Тебя это беспокоит, не так ли?

Я кивнула, чувствуя, как предательский румянец заливает мое лицо, и снова отвела глаза. Мойра просияла в ответ.

— Он сейчас в библиотеке. Ну же, иди, поговори с ним!

Ощущая на себе ее взгляд, понимающий больше, чем хотелось бы, я поспешила туда.

Конечно же, он знал, что я иду к нему, и встретил меня, открывая дверь в полумрак библиотеки. За окном было уже совсем темно, но комнату освещала лишь одна тусклая настольная лампа. У меня сложилось впечатление, что Кристоф провел здесь много времени…

Выражение тревожного ожидания не покидало его лица, делая прекрасные черты резче обычного.

— Кристоф… — я не знала, как начать.

— Да, Диана, говори.

— Что-то случилось?

Он не спешил отвечать.

И я стала объяснять:

— Просто последние дни я тебя почти не вижу и… не чувствую… — я улыбнулась, ожидая комментариев о моем психическом здоровье, но он молчал, и я решилась — А когда вижу, ты такой хмурый. Может, я тебя чем-то обидела?

Наконец, его губы тронула улыбка. Но долго она не продержалась.

— Нет, Диана, ты здесь ни при чем.

Явно взвешивая, стоит ли меня посвящать в свои тревоги, он напряженно смотрел на меня, закусив губу в раздумье. Эта картина вдруг неожиданно вырвала меня из реальности и унесла в мир тигриных фантазий…

Интересно, боль — это все, что может подарить его острый белый клык, зажавший плоть губы? Почему-то я сомневалась… И каковы же эти яркие губы на вкус? «Сладкие», — уверенно предположила я, не сводя с них застывшего взгляда, и неосознанно облизнула свои…

Предположительно сладкие губы понимающе улыбнулись.

— …что? — вернулась я в библиотеку.

Но Кристоф не отозвался. Он неотрывно смотрел на меня, и я почувствовала, как внутри все до боли сжимается от желания. Его ноздри слегка дрогнули в ответ, и я вдруг интуитивно поняла, что он в курсе всех процессов, происходящих в моем теле… Вот черт!