Безумные Альфы - Ленор Роузвуд
Он смотрит на меня. А на губах — странный, призрачный намёк на улыбку.
Глава 17
ЧУМА
Рёв двигателя заглушает мысли, пока мы несёмся по горной дороге. Тэйн за рулём — костяшки пальцев побелели на руле. Призрак сутулится на заднем сиденье, его голубые глаза поблёскивают в зеркале заднего вида.
Я не могу выбросить из головы Айви — ту, как она стояла там. Такая маленькая. Такая яростная. Это отвлекает. А я не имею права отвлекаться. И всё же мысли снова и снова возвращаются к ней.
К её взгляду, когда мы уходили.
К обещанию поговорить, когда вернёмся.
Если вернёмся.
Машину резко дёргает — Тэйн вписывается в крутой поворот, выдёргивая меня обратно в реальность.
— Мы подходим к аванпосту, — рычит он. Его голос едва пробивается сквозь вой двигателя и всё ещё воющие сирены.
Я киваю и в последний раз проверяю снаряжение. Пальцы скользят по подсумкам, я безошибочно опознаю содержимое на ощупь. Шприцы. Бинты. Яды. Клинки. Инструменты моего ремесла — одинаково подходящие и для исцеления, и для вреда.
Аванпост вырастает впереди — приземистое укреплённое здание на краю обрыва. Мы тормозим с визгом, и масштаб происходящего становится очевиден. Внизу полыхает долина — оранжевые языки огня лижут небо. Пустая военная база Совета, когда-то символ их власти, недавно брошенная ради «лучшего вида», теперь превратилась в тлеющие руины.
— Блядь, — бурчит Тэйн, глуша двигатель. — Кто был настолько туп, чтобы ударить по пустому аванпосту?
Я выхожу из машины. Едкий запах дыма пробивается даже сквозь фильтры маски.
— Кто-то, кто посылает сообщение, — отвечаю я, голос глухой, искажённый. — Или расставляет ловушку.
Призрак появляется у меня за спиной, его массивная фигура отбрасывает тяжёлую тень в отблесках пламени. Из его груди вырывается низкое, глухое рычание, не требующее перевода. Он жаждет боя.
К нам присоединяется Тэйн. Белизна его черепной маски светится в огне, делая его похожим на настоящего призрака — не только по имени.
— Ловушка или нет — мы обязаны проверить. Это наша работа.
Я киваю, но в животе скручивается тревога. Что-то здесь не так. Слишком демонстративно. Слишком очевидно. У Совета хватает врагов, да. Но ни один из них не стал бы так открыто заявлять о себе.
Разве что если хочет, чтобы его нашли.
Мы двигаемся к аванпосту строем. Годы совместной работы сделали наши движения текучими и синхронными. Тэйн идёт первым, винтовка наготове. Я прикрываю левый фланг. Призрак — правый. Его огромные ладони сжимаются и разжимаются, готовые рвать и крушить.
Я не боюсь смерти.
Заражения — да. Смерти — нет.
Но сейчас мне не по себе. Непривычно. Почему? Потому что что-то может пойти не так? Потому что я могу больше никогда не увидеть Айви? Я был на десятках операций, где меня могли разобрать на части, и мне было плевать. Сейчас — нет.
Даже Призрак, который обычно влетает в любую ситуацию как звериный таран, совершенно не заботясь о собственной безопасности, заметно напряжён. Его поза жёсткая, взгляд мечется, а не уходит в пустоту. Он более собран. Более осторожен. И это тревожит меня сильнее всего.
Дверь аванпоста приоткрыта, медленно покачивается на горном ветру. Тэйн поднимает кулак, давая знак остановиться. Потом — молчаливый жест. Я киваю, понимая план без слов. Достаю из подсумка маленькое устройство — кастомный дрон размером с ладонь. Пара касаний по микрокомпьютеру на запястье — и он оживает, тихо жужжа.
Камера передаёт изображение прямо на наши дисплеи. Картинка вспыхивает. Аванпост пуст. Пугающе пуст. Никаких следов борьбы. Никакой крови. Никаких тел. Только пустые столы и брошенное оборудование.
— Чисто, — бормочу я, возвращая дрон. — Но это не значит, что безопасно.
Тишина аванпоста давит. Каждый инстинкт кричит, что это ловушка, но мы всё равно идём дальше. Наши шаги гулко отдаются от голых стен — каждый звук усиливается пустотой.
Я сканирую пространство на биологические следы — кровь, волосы, клетки кожи — но не нахожу ничего. Такое ощущение, будто это место вычистили до стерильности.
Слишком чисто.
Краем глаза улавливаю движение. Я резко разворачиваюсь, уже сжимая шприц — готовый вогнать мощный нейротоксин во всё, что осмелилось подкрасться к нам.
Но это всего лишь лист бумаги, подхваченный сквозняком из разбитого окна. Я опускаю руку, злясь на собственную дёрганость. Что со мной, блядь, не так?
В комм-связи трещит голос Тэйна:
— Чума, проверь медблок. Призрак — офис безопасности. Я беру командование.
Я киваю, хотя он меня не видит, и иду по коридору. Дверь медблока с тихим шипением отъезжает в сторону, открывая комнату — такую же безупречно пустую, как и весь аванпост.
Я перерываю шкафы и ящики, выискивая хоть что-то не на месте. Но всё разложено аккуратно, подписано, отсортировано. Это неправильно. Всё здесь неправильно.
Тишину разрезает тихий смешок. Я мгновенно разворачиваюсь, рука уже тянется к одному из клинков.
— Полегче, собрат-ворон. Так ты встречаешь старых друзей?
В дверях развалился Ворон — ухмылка играет на губах. Длинные светлые волосы убраны назад, голубые глаза искрятся озорством. Он выглядит как падший ангел, светящийся на фоне дымящихся руин аванпоста.
Я не опускаю оружие.
— Какого хуя ты здесь делаешь?
Он отталкивается от косяка и неторопливо заходит внутрь — так, будто это его территория.
— Ну-ну. Так разговаривают с человеком, который только что подкинул тебе золотой шанс?
Мои глаза сужаются за маской.
— Это ты устроил?
Ухмылка Ворона становится шире — почти как у Валека, хищная.
— Виновен по всем пунктам. Ты же не думал, что я просто заявлюсь к вам в крепость который под контролем правительства? — Он чуть склоняет голову. — У меня есть информация, которую вы искали.
Слышны тяжёлые шаги. В дверях появляется Призрак, его массивная фигура перекрывает тусклый свет. Из груди вырывается низкое рычание.
Самоуверенность Ворона на миг даёт трещину.
— А, — тянет он. — Молчаливый и сильный. Очаровательно.
Голос Тэйна врезается в напряжение:
— Начинай говорить, Ворон. Какая информация?
Глаза Ворона бегают между нами, улыбка не сходит с лица.
— Информация о вашей маленькой проблеме с омегами. О том, кто на самом деле дёргает за ниточки в этом грёбаном мире.
Я сильнее сжимаю кинжал.
— Где доказательства?
Ворон цокает языком, покачивая пальцем.
— Не так
