Забитая жена для генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш
Я молча развернула руку и показала ему гвоздь. Тот самый гвоздь.
Он вздрогнул, как будто вновь вбивал его в дерево — и в этот раз чувствовал боль сам.
А потом сжала ее снова, сверкнув помолвочным кольцом с гербом семьи Моравиа.
— Но он же… Ты хоть знаешь, какая у него репутация! - произнес Альбин.
— У меня теперь не лучше. Благодаря тебе, - произнесла я спокойным голосом.
Это были единственные слова, которые он услышал от меня.
Вот и весь мой ответ.
Больше добавить нечего.
Когда-то ему жалко было милосердия и нескольких минут, чтобы выслушать. Сейчас мне жалко слов и прощения, которое ему так необходимо.
Он отошел и затерялся в толпе.
Наутро после бала Столица взорвалась слухами.
«Они помолвлены! Эллинер Моравиа и та самая графиня!»
А на следующий день все ювелиры получили заказы на новые серёжки.
Их назвали “Триптих”.
Теперь все атакуют докторов и целителей, чтобы те прокололи им ухо в еще одном месте. Некоторые попытались сделать это дома самостоятельно. Новая мода на три серёжки просто взорвала Столицу.
Дерзко. Красиво. И лишний повод выгулять еще один фамильный бриллиант.
Так что теперь все уважающие себя дамы выглядят так, словно мужья прибили их к каминной полке. Моралисты хватаются за голову, предрекая, что новая мода станет причиной гибели всего устоявшегося уклада и началом разложения всеобщей морали.
И если мой позор стал их украшением — значит, я победила.
— Угу, - услышала я, чувствуя, как зверь тоже высказал мнение по этому поводу.
— Тебе не надоело угукать? - спросила я, поглаживая его руку.
— Мне кажется, это даже забавно. Всегда завидовал ба Эвриклее и дедушке Угу, как они понимают друг друга без слов. И теперь, кажется, секрет вот-вот раскроется. Я просто был уверен в детстве, что бабушка досконально знает драконий язык. А вот теперь, кажется, понимаю, как они это делают.
Сибил остался жить с отцом. И порадовал отца тем, что собирается стать военным.
Видимо, игра в солдатики оставила свой отпечаток. Добрые люди сказали мальчику, кто виноват в его трагедии. И что-то мне подсказывает, что без генерала это не обошлось.
Он прожил долгую жизнь. Дослужился до майора, женился, даже стал отцом двух девочек. Майор Вестфален вышел в отставку в преклонном возрасте, пристроив замуж обеих дочерей.
Женна уехала в свое поместье. И закончила жизнь там. В одиночестве. И нищете.
Брошенная и забытая всеми.
Когда-то меня прибили к камину, как новогодний носок, не дав даже шанса оправдаться. Больно. Обидно. Унизительно.
Теперь же в зеркало смотрит герцогиня Моравиа.
Теперь у меня — своё собственное имя.
И любовь, за которую не стыдно.
