Судьба попаданки, или проклятье Бессмертного - Касия Рин
— Ложь! — завопила Ягая, и её тело начало трястись в агонии ярости. — Ты разрушил всё! Ты украл у меня самое дорогое! Ты должен страдать вечно! — Она подняла руки, и магические молнии начали искриться вокруг неё, готовясь к последнему удару.
— Ты сама выбрала этот путь мести и ненависти, — Страж продолжал уговаривать ведьму, его голос был на удивление мягким, словно он говорил с неразумным ребёнком. — Я не искал этой вражды, но я готов положить конец этому раз и навсегда. Если твоя душа всё ещё способна на искупление, отступи. Если нет — мы сразимся до конца.
Вацлав сделал шаг вперёд, и Ягая, охваченная безумной яростью, бросилась на него. Однако те удары магии, что сокрушали щиты и заслоны Лешего, стекали и отскакивали от Стража, не причиняя ему не малейшего вреда.
Какой бы силой не владела ведьма, Вацлав был сыном бога. С каждым мгновением Ягая становилась слабее, её ярость выгорала, и, наконец, с последним криком, она упала на землю, измождённая и побеждённая.
— Это конец для тебя, — произнёс Вацлав, опустив меч. — Однако я не заберу твою жизнь, чтобы вернуть то, что задолжал твоей дочери. Но запечатаю твою магию на сотню лет, и буду верить что ты образумишься.
После слов Стража, в воздухе закружили светящиеся символы, и опоясав горло Ягаи, они растворились на её коже.
— Помоги ей подняться, — велел Вацлав слуге, кивая в сторону Ягаи. — И уведи её подальше от моих владений. Я не хочу больше видеть её здесь.
Слуга быстро подошёл к ведьме, все еще держа на руках её дочь, и осторожно помог ей подняться. Ягая, несмотря на свою слабость и измождённость, всё ещё пыталась вырваться, её глаза сверкали ненавистью, но было видно что она уже не могла сопротивляться.
— Ты ещё пожалеешь об этом, Вацлав! — прошептала она, её голос был слабым, но полным злобы. — Я вернусь… через сто лет… и тогда…
— У тебя будет сто лет, чтобы подумать над своим поведением, — тихо, но твёрдо ответил Вацлав. — Может быть, тогда ты найдёшь в себе силы для искупления. Как нашел их я.
Слуга увёл Ягаю прочь, и их силуэты быстро скрылись среди деревьев. Лес постепенно успокаивался, магия и ярость уходили вместе с ведьмой.
Вацлав повернулся ко мне и Лешему. Он медленно подошёл, и хотя пытался казаться спокойным, я видела смесь из тревоги и страха на его лице.
— Ну как же так, старый друг? — тихо спросил он, опускаясь на колени рядом с Лешим.
Леший с трудом открыл глаза, и посмотрел на Вацлава. Голос Хозяина леса был слабым и едва слышным, но он нашел в себе силы улыбнуться.
— Я ни о чём не жалею, — сказал Леший. — Моя обязанность была защищать лес и его обитателей. Лада часть этого мира. Теперь, когда битва окончена, я могу наконец-то отдохнуть. Долгий сон восстановит меня, и со временем я вернусь к вам.
Я стояла рядом, чувствуя, как умираю внутри снова и снова. Вина и страх сжимали моё сердце. Если бы не я, этого всего могло бы не случиться. Я смотрела на Лешего, стараясь не поддаваться отчаянию.
— Прости меня, — прошептала я, чувствуя, смаргивая непрошенные слёзы. — Если бы не я…
Леший протянул руку и нежно коснулся моей щеки, его прикосновение было тёплым и успокаивающим.
— Не вини себя, — сказал он мягко. — Ты поступила так, как считала нужным. Мы все сделали свой выбор. И теперь я могу спокойно уснуть, зная, что лес в безопасности.
С этими словами земля под Лешим начала мягко раздвигаться, обнажая темные корни деревьев, которые, словно живые, начали медленно обвиваться вокруг его тела. Эти корни были толстыми и крепкими, они нежно приподняли его, утягивая вниз, под землю. Леший не сопротивлялся, он спокойно закрыл глаза, позволив природе сделать своё дело.
Я смотрела, как его тело погружается всё глубже и глубже, пока он не исчез полностью под землей. Земля над ним смыкалась, оставляя лишь лёгкий бугорок, который вскоре стал частью лесного пола. Я опустилась на колени, захлебываясь слезами.
Вацлав подошел наконец ко мне, и его рука легла мне на плечо. Я схватилась за неё как за единственное, что могло спасти меня от боли.
— Оно того не стоило, Лада, — тихо сказал он. — Если ты так сильно хочешь уйти, я отпускаю тебя.
Я неверяще уставилась на него, не понимая что он говорит. Какая еще свобода? Я так долго мечтала о ней, но теперь, когда она была предложена мне, я осознала что хотела совсем не этого.
— Прости меня, Вацлав, — прошептала я. — Прости мою глупость. Я не хочу больше чувствовать эту боль. Я не могу потерять кого-то дорогого снова. Я никуда не пойду. Прошу, не отпускай меня.
Страж посмотрел на меня с удивлением, затем с печалью.
— Лада, — начал он медленно, — если ты передумаешь в будущем, кто тогда должен будет пожертвовать собой, чтобы спасти тебя? Какой ценой ты готова платить за своё счастье?
Я зажмурилась, чувствуя, как его слова больно ранят меня.
— Я не передумаю, Вацлав. Я не могу потерять еще и тебя.
Его лицо окаменело, и в глазах блеснула искра гнева.
— А что, если в следующий раз я не смогу спасти тебя? Что, если кто-то другой пожертвует собой ради тебя? Ты готова жить с этим?
— Я не передумаю! — повторила я тихо.
Эпилог
В это время в лесах и полях наступила вечерняя тишина. Небо окрасилось в мягкие пастельные оттенки, предвещая закат. Маленький пастух стоял на вершине холма, откуда открывался чудесный вид на долину у замка.
Внизу холма уже собрался народ, чтобы весело справить еще один праздник. Смех и песни разносились во воздуху, сливаясь с вечерними звуками природы. Мир, который долгое время жил в тени страха и боли, теперь был наполнен радостью и надеждой.
Маленький мальчик встрепенулся, согнал сонную дрему, заметив что к людям спустились Страж и его жена. Вацлав принимал приветствия и благодарности, изредка улыбаясь в ответ, и от этой улыбки расцветало все вокруг.
Его жена была воплощением грации и доброты. Лада, в своем простом, но изящном синем сарафане, двигалась среди людей с такой легкостью и естественностью, что казалось, она всегда принадлежала этому миру. Женщина ласково обнимала детей и стариков,
