Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
… Я хочу ее себе.
… Ее нельзя отпустить. Нельзя отдать.
Я зажмурился и подхватил Лару под бедра. Она схватилась за мои плечи, судорожно всхлипнув и одернув руку с повязки. Но было плевать. Мне нужно было почувствовать ее всю в своих руках, и я качнул ее к себе на грудь и уткнулся носом ей в шею, теряясь в ней окончательно. Как я ее раздевал — помнил слабо. Все, что меня занимало — сдерживать зверя и не напугать, не причинить боль. Но все же когти я выпустил…
По телу Лары прошла дрожь, потом ее окатило волной мурашек, и она задержала дыхание. Но как же это вышло правильно… Я перевернул ее на живот и пустился в ласку, зализывая царапины на ее крепких ягодицах и запуская руку ей между ног. Изгиб ее позвоночника звал попробовать каждую ямочку на вкус и добраться до шеи. Я действовал рукой все смелее, наблюдая за тем, как ярче блестит ее кожа от влаги.
— Яр… — всхлипнула Лара и сжалась вокруг моих пальцев, а потом засучила ногами, дрожа и всхлипывая.
Вскоре она обессилено растянулась на простыни, тяжело дыша, и я свободно вошел в нее, вынуждая ее напрячься снова. Лара приподнялась на локтях, а я вжался в нее до упора, добираясь губами до вожделенной шеи.
Как же мне нравился ее запах и вкус! Я готов был урчать от удовольствия и вылизывать ее всю от макушки до пальцев ног.
Моя…
Я не сразу понял, что рычу натурально, а Лара всхлипывает и испуганно сжимается.
Черт…
— Тише, — прошептал я и прижался губами к метке. — Все хорошо. Это значит, что мне с тобой очень хорошо…
Мой шепот снова сдетонировал россыпь мурашек по ее коже, и я задвигался сильнее, легко прикусывая метку. Только в сексе я мог доминировать над ней. Только в эти минуты мог управлять ей и делать с ней то, что хочется. И это срывало запреты и контроль. Никогда я не испытывал подобного. В трогательной лани есть свое неповторимое очарование, но сильная равная хищница — вызов, перед которым невозможно устоять. Мне придется напоминать ей, что ее место — подо мной. Доказывать раз за разом, что я ее заслуживаю, что достоин… быть рядом.
Если бы я собирался быть рядом…
***
— Князев, для ничего не обязывающих отношений нужны презервативы, — прошептала я, тяжело дыша. — Или оборотни ими не пользуются?
— Пользуются, — хрипло отозвался он. — Если их не доводят до бешенства неподчинением на работе. Я бы в жизни не предположил, что мне понадобятся презервативы в клинике.
— Я никогда не забуду твои комплименты, — улыбнулась я.
62
Он усмехнулся и прикрыл глаза, задерживая дыхание. Мы оба валялись обессилено на большой кровати, приходя в себя после секса. Вернее, приходил в себя Князев, а я уже тихо паниковала от вороха мыслей и домыслов насчет всего происходящего. Казалось, что мы не расстаемся с ним по меньшей мере неделю, и я совсем перестала думать о том, что случилось в операционной. Все, что напоминало об этом — травма Ярослава и пакет с медикаментами у входа в спальню. Вздохнув, я перевернулась на бок, подперла голову рукой и попыталась отвлечься, рассматривая Ярослава.
Красивый, гад. И если до «рум тура» по его дому меня немного оглушило его предложением отношений, то теперь я точно знала, что не откажусь. Да, я на него запала, повелась и очаровалась по самые уши. И мне было чертовски приятно, что я ему нравлюсь. Да что там! Это спасло мне жизнь, черт возьми, а я понятия не имела, что выгляжу настолько стояще. Может, конечно, у таких, как Князев, предпочтения более специфичны? В любом случае, лучше я буду играть его жену максимально правдоподобно, чем отказываться от предложения, но все равно быть вынужденной оставаться при нем на непонятных мне условиях.
— А вы выбираете женщину как-то по-особенному? — поинтересовалась я. — Или как люди?
— И по-особенному и как люди, — ответил он устало, не открывая глаз.
— Тебе плохо? — насторожилась я. — Больно?
— Мне очень хорошо, — приоткрыл он глаза и укоризненно на меня посмотрел. — Для короткого романа выбираем, как люди — фигура, лицо, возраст, запах. Для совместной жизни — очень серьезно. Но, как правило, понимаем все сразу. Буквально, с первого взгляда.
Очень хотелось поинтересоваться, что он понял по первому взгляду на меня, но я не стала.
— Романтично, — улыбнулась я и поползла к краю кровати. — Так — капаемся, и к маме.
То, каким взглядом он меня встретил с пакетом и капельницей, я, наверное, запомню навсегда. Нет, мужчины могут смотреть по-разному. И влюбленные дурочки интерпретируют почти все такие взгляды, как потребность, симпатию, любовь. Но Князев смотрел не так. Его взгляд показался слишком внимательным и мрачным, как у собаки, которая охраняет самое дорогое. И это дорогое — я.
— Все нормально? — хрипло поинтересовалась я, принимаясь готовить систему.
— Да, — выдохнул он и откинулся на спину.
— Взгляд у тебя был какой-то…
— Задумался.
Когда я скрылась от него в ванной, захотелось закрыться надолго и перевести дух. Ну и денек! Слишком много Князева. Слишком. Везде — в паспорте, в постели, в голове…
— Ну и задница… — округлила я глаза, замечая на ягодицах ярко-красные царапины.
Зато лицо порадовало — от моей привычной «зимней» бледности не осталось и следа. Мне нравилось, когда я так выглядела — светящейся изнутри, отдохнувшей, свежей. А выглядела я так очень редко и очень давно.
— Что ты сделал с моей задницей? — поинтересовалась я у Ярослава, возвращаясь в спальню.
Ну не спрашивать же его, что он сделал со мной, что я как с курорта, а не после сотрясения.
— Лара, я зализал. — И он очаровательно мне улыбнулся. — Царапины затянутся.
— Зализал? — рассмеялась я. — Господи, какой ты забавный!
— Кто бы подумал, — покачал он головой, глядя на меня все также с улыбкой.
Но тут в гостиной зазвонила моя мобилка, и я округлила глаза:
— Это мама…
Через полчаса мы уже сидели в машине, на этот раз Князев за рулем. Он
