Упрямая. (Не)пара для волка - Кира Райт
Время вообще для меня сейчас не имело почти никакого значения, если мы рядом. Могла пройти уже неделя или несколько часов – я их не замечала. И вообще казалось, что весь мир вокруг нас тоже должен быть счастлив вместе с нами.
Он подцепил пальцами мой рыжий локон и приподнял его, рассматривая на солнечном свету.
– Не хочу уходить от тебя ни на минуту.
– И я, Эмин.
Вот бы проводить с ним вообще всё время. Всегда.
– Но теперь, когда я стал альфой, всё будет немного иначе.
– Как это «иначе»?
– У меня больше ответственности и сложных вопросов, которые требуют моего присутствия, а в ближайшее время и вовсе возможно придётся увезти тебя ненадолго куда-то подальше отсюда.
– Не хочу я подальше, – возмутилась незамедлительно.
Только что же говорил, что расставаться не хочет, и вот тебе на – увезти. За что меня вообще?
– Мы не расстаемся. Просто у стаи сейчас сложное время, и я боюсь за тебя.
– Почему сложное? Ты же вернулся, и…
– И я никогда не прощу себе, если кто-то причинит тебе зло из-за меня. Поэтому хочу спрятать тебя, пока всё уляжется.
– Но это мой выбор быть с тобой рядом.
– А мой выбор – защищать тебя.
– Почему ты считаешь, что со мной может что-то случиться плохое? Кому я нужна, Эмин?
– У нас проблемы с людьми.
– С…Просто с людьми или…
Я догадалась по его выражению лица, что есть что-то, о чём говорить мне не хочет. Но это тревожит его. Очень. Больше, чем могла бы тревожить просто исторически сложившаяся вражда.
– Это мой отец что-то сделал, да? Он, Эмин?
Заглядывая в любимые глаза, уже видела ответ, но всё ещё не могла его осознать. Мне в принципе не была понятна эта взаимная неприязнь и разделение на оборотней и людей. Хотя и поверить до конца, что вокруг меня сейчас большинство тех, кто может по своей воле становиться каким-то животным, тоже непросто. Зато многое, подслушанное мною в кабинете отца, теперь начинало обретать хоть какой-то смысл.
– Он правда сделал что-то ужасное?
Не сказать, что я очень сильно любила его. Была благодарна, привязана как к единственному до не недавнего времени близкому человеку – да. Но и знала его другую сторону, которую, скорее всего, он скрывал от остальных, поэтому не стала бы слепо оправдывать. А вот Эмину верила, зная, что он не станет намеренно лгать и возводить стену между мной и моей семьей.
Наверное, именно из этих соображений он ответил на мой вопрос довольно отстранённо.
– Многие люди нас недолюбливают, но есть те, кто желает уничтожить.
– Хочешь сказать, что один из таких – мой отец?
Я и хотела, и боялась услышать правду. Если он скажет, что действительно мой первый в жизни родной человек настолько жесток, что желает стереть с лица земли всех, кто просто отличается наличием второй сущности, то, наверное, мой мир, если и не рухнет, то пошатнётся сильно.
Только Эмин решил начать издалека.
– С тобой он был другим?
– Ну… он не совсем плохой, просто… иногда наказывал меня.
– Вот как? Не плохой, но бил тебя, Эли?
В его глазах кажется отражалось грозовое небо, и мне так хотелось успокоить, заверить, что со мной всё было не так уж и страшно. У него и без меня много забот.
– Возможно на то были причины…
– Запомни навсегда, Эли: никто ни при каких обстоятельствах не имеет права поднимать на тебя руку. Никто, слышишь?
– Эмин, он мой отец, близкий мне…
На лице любимого мужчины я едва ли не впервые видела такую неприкрытую ярость. Он сжал пальцами мои плечи, и твёрдо смотрел прямо в глаза, словно желал убедить, заставить послушать. Хотя и без того я всё понимала, просто пыталась сгладить острые углы.
– Плевать, кто он. Ничто не может оправдать его поступок. Как бы ты ни была от него зависима, как бы ни была благодарна за что-то, пойми, это его обязанность как родителя -заботиться о тебе. А вот причинять тебе вред не может даже он.
– Тогда может как дочь я должна его уважать? Я и так ослушалась, сбежала…
– Уважать можно того, кто является для тебя примером. А не ничтожество, что поднимает руку на беззащитного ребёнка. И если за тебя и твоё будущее принимает решение кто-то другой, по любым причинам, беги и в следующий раз. Только тебе решать, как строить свою жизнь. Я хотел бы быть всегда с тобой, помогать во всём, и буду, сколько смогу, но если так выйдет, что однажды меня не окажется рядом, – его лицо исказилось словно от боли, – то помни, лисичка, ты – свободный, самостоятельный человек. Не позволяй никому причинять себе боль. Обещаешь?
– Обещаю, – шепнула я и уткнулась в его шею. – Но ты же никуда не денешься, правда?
– По доброй воле нет.
– А как тогда?
– Ты видела, что со мной было в том ангаре, Эли. И я не мог тогда себя полностью контролировать. Сейчас, когда наше противостояние начинается с новой силой, я понимаю, что может случиться что угодно. И хочу быть уверен, что с тобой всё будет хорошо. Что если понадобится, ты оставишь меня, и подумаешь о себе. Это для меня главное, понимаешь?
Думать о том, что однажды я снова могу оказаться одна, расставшись с ним, пугала, хотя пока не могла себе представить, почему бы такое могло произойти. Но я была уверена, что всё равно справлюсь. Потому что никто не придёт меня спасать. Потому что только я могу себе помочь.
Безусловно, появление в моей жизни настоящего, а не выдуманного Эмина – сильного, честного, любящего – это большой подарок, но я не забыла выученный в детстве урок: иногда может сложиться так, что ты останешься со своей проблемой один на один, и тогда только от тебя зависит, что будет дальше.
Он прав в том, что я не позволю никому больше поднимать на меня руку или заставлять жить по указке. Но только с ним я окончательно поняла, что заслуживаю вот такой любви, такой заботы, такого идеального мужчину. Только в его руках осознала наконец, что значит быть счастливой и не бояться ничего.
И теперь уже никогда не соглашусь на меньшее.
Глава 39 Было…очень…хорошо…
Казалось бы, теперь у нас должна настать если и не спокойная и размеренная жизнь, то по крайней мере, вроде как обычная совместная. Ну как бывает там в семьях,
