Инопланетянин на Рождество - Реджина Абель
— Ни хрена себе, и ты это выиграл? — сказал Джеральд, прежде чем осознал, что сказал.
Это могло быстро обернуться неловкостью, но Наоми испустила преувеличенно многострадальный вздох и опустила плечи в притворном унынии.
— Я здесь, так что…
Мы все рассмеялись.
Приятно удивленная, я не скрывала своего восхищения, когда повернулась к Уилсону.
— Я впечатлена, — искренне сказала я. — Возможно, для тебя еще есть надежда.
Саркастического замечания не последовало. Вместо этого его лицо смягчилось и приобрело непроницаемое выражение.
— Один мудрый человек помог мне понять, что можно быстрее достичь своих целей, слушая, а не говоря. Жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это, — сказал Уилсон.
— Лучше поздно, чем никогда, — мягко сказал Андерс. — Учитывая, что это помогло тебе добиться свидания с такой очаровательной леди, опоздание, в конце концов, оказалось не такой уж плохой вещью.
Мы все снова рассмеялись, а бледная кожа Наоми покраснела. Она была красивой женщиной евразийского происхождения с молочно-белой кожей, длинными черными волосами и черными, как смоль, удлиненными глазами. Длинные ресницы отбрасывали тень на щеки, когда она робко улыбнулась Андерсу. К счастью для нее, я не почувствовала никаких попыток флирта. Мне бы не хотелось нападать на нее с кулаками за попытку вторгнуться на мою территорию.
Я искоса взглянула на Андерса. Он ответил мне загадочным взглядом. Однако то, как он слегка сжал мою руку, лежавшую на коленях, казалось, подтвердило мои подозрения, что он и был тем «мудрым человеком», на которого намекал Уилсон.
К тому времени, когда подали ужин, за столом воцарилась удивительно приятная атмосфера. Уилсон был совсем другим человеком, когда не хвастался постоянно и не пытался привлечь к себе внимание. На самом деле, он получал гораздо больше информации, просто расспрашивая о других людях. Наоми и он еще не были парой, но то, как он смотрел на нее, когда думал, что никто не видит, заставило меня понять, что она была для него не просто очередным завоеванием. Уилсон был по-настоящему увлечен Наоми. Я не знала, наладятся ли отношения между ними, но если он сможет оставаться таким же очаровательным мужчиной, каким был этим вечером, возможно, у них появится надежда.
Андерс действительно получил ряд вопросов о своем происхождении, своей культуре и спаривании с совершенно чужеродным видом. Хотя я уже расспрашивала его обо всем этом, но все равно узнала много нового.
— Должно быть, это потрясающе — говорить на стольких языках, так бегло и без малейшего акцента, — размышляла Марни вслух.
— Это так, но только потому, что наша фонологическая система остается изменчивой до прошествии пары лет, как мы связываем себя узами брака, — объяснил Андерс. — Тем не менее, на некоторых языках, которые я знаю, я теперь не смогу говорить. Человеческие голосовые связки не способны издавать эти звуки. И вам все равно не понравилось бы его слушать, — добавил он с усмешкой.
— Ты имеешь в виду тот сексуальный визг Эралджи? — пробормотала я, вспомнив скребущий звук, который издал Андерс, когда я напугала его в виде существа с щупальцами.
Он усмехнулся и искоса бросил на меня веселый взгляд.
— Но тебя не смущает такое количество языков в твоей голове? — спросил Уилсон, склонив голову набок. — Я говорю только на трех языках и часто заканчиваю тем, что вставляю слово не из того языка в любое предложение, которое произношу.
На самом деле это был хороший вопрос. Учитывая, что Андерс говорил более чем на сотне языков, они, должно быть, сильно засели у него в голове.
— Нет, для нас это не проблема, — сказал Андерс, качая головой. — Однако бесконечным источником разочарования является ограниченность одного языка по сравнению с другим. В некоторых языках есть названия для всего, вплоть до звука, который издает сминающаяся бумага, по сравнению со звуком, который издает алюминиевый лист или пластик.
— В них есть слова для этого? — удивленно спросила Наоми.
— В них есть слова, обозначающие толщину, длину и густоту ресниц, — сказал Андерс с ухмылкой. — Меня раздражает, насколько безумно точны некоторые из этих языков. Тем не менее, когда ты заказываешь определенную деталь для двигателя, получить именно то, что ты хотел, действительно приятно. Однако, когда ты пытаешься рассказать врачу-человеку, каким пыткам он тебя подвергает, но не находишь конкретных слов для объяснения, тебе хочется кого-нибудь убить, — процедил он сквозь зубы, не скрывая, насколько раздражен.
— Доктор Сполдинг обошелся с тобой грубо? — спросила Линда, ее глаза загорелись любопытством человека, собирающегося услышать пикантную сплетню.
Я усмехнулась и покачала головой от его имени.
— Нет, это было не здесь, на станции Блайд, — объяснил Андерс. — Мы должны проходить тщательную проверку биографии, психологическую оценку и медицинское освидетельствование, прежде чем сможем отправиться к своей паре. Они хотят убедиться, что мы не психопаты и не принесим инопланетные вирусы, которые могут уничтожить ваше население. За исключением того, что врач, проводивший тест, был садистом, который воспользовался ограниченностью вашего языка, чтобы надругаться надо мной.
— Что ж, — поддразнила я своего мужчину, — пришло время, когда люди стали теми, кто исследует маленьких серых человечков.
— Серебряных, любовь моя, серебряных! — поправил Андерс. — И я не маленький.
На этой радостной ноте он потащил меня на танцпол. Как вы уже догадались, мой сексуальный зверь выучил миллиард разных танцев. Он действительно затмил всех, но, к счастью, воздержался от вращений головой или любых других сумасшедших акробатических движений, которые исполняют некоторые танцевальные группы.
Хотя я отлично проводила время, как настоящий интроверт, к тому времени, как мы преодолели трехчасовую отметку присутствия на вечеринке, я начала чувствовать беспокойство и подавленность, мне нужно было вернуться в свой мир. Андерс, естественно, почувствовал это и нашел способ увести нас оттуда, несмотря на «эльфов», которые делали все возможное, чтобы загнать нас обратно внутрь.
По дороге домой мы прошли мимо нескольких пар, которые тоже крались прочь. У некоторых из них была неустойчивая походка, свидетельствующая о том, что они явно выпили на бокал больше положенного. У других были блуждающие руки, будто они вот-вот начнут шалить. У одного одинокого парня на лице было выражение «к черту мою жизнь, мне рано вставать». Что касается нас с Андерсом, то мы определенно планировали «опуститься и испачкаться», даже если наше поведение этого не выдавало — по крайней мере, я на это надеялась.
Не успела дверь в мою квартиру закрыться, как Андерс уже прижимал меня к стене. Хорошо, что мы «забыли» захватить пакеты с
