Поцелуй на удачу - Кира Крааш
— Знаешь, Лекси… — прокашлялась Эмма, когда я отправила в рот очередной кусок оладушка. — Думаю, тебе лучше сегодня не ходить на пары.
— Почему? — равнодушно поинтересовалась я.
— Ну, заниматься все равно не дадут, а настроение испортят.
Я вздохнула:
— Есть, конечно, некоторый смысл в твоих словах.
— Ну вот иди, отдохни, зарядку поделай… не знаю, чем там занимаются игроки перед состязанием.
— Прячутся от навязчивой публики, — буркнула я, заприметив девиц, которых уже однажды видела на трибунах.
— Вот, спрячься хорошенько. И выйди к соревнованию бодрой и полной сил, — напутствовала меня Эмма.
Затем подруга проследила за моим взглядом и заявила:
— А этих мы возьмем на себя.
— Мы? — не поняла я.
— Да, — кивнула Эмма с важным видом. — Мы. Я и Мика.
— Микаэль? — не поняла я.
— Нет Мика Дорован. Староста боевого факультета, — Эмма кивнула на рыжую девицу, взирающую на столовую зорким соколом перед охотой.
Я кивнула, поняв, что ничего не понимаю, но в этот конкретный момент не очень-то и хочу.
— Пойду, пожалуй, — пробормотала я и, каюсь, удрала из столовой.
Точнее, совершила тактическое отступление.
Сначала хотела вернуться к себе в общежитие, но быстро сообразила, что там меня наверняка будут караулить. И не столь важно кто бы там меня поджидал под дверью — поклонники или завистники, я не хотела встречаться одинаково и с теми, и с другими.
В общем, немного поколебавшись, я отправилась на задворки территории академии, где между забытых и заброшенных сараюшек можно было отыскать лавочку и погреть под скупым осенним солнцем.
В сумке с собой у меня было все для пары по рукоделию, так что я уселась лицом к академии, достала спицы и принялась вязать шарф. Шарф получался длинным и мужским, но меня так успокаивало это перебрасывание петель туда-сюда, что я давно перестала считать получившуюся длину. Вообще-то это был первый зачет, но выдавая задание никто не оговаривал каких-то конкретных требований к изделию.
Так что у меня получался очень длинный шарф крупной вязки шоколадного цвета, который я думала отослать отцу на зимние праздники.
Папенька был бы в шоке от такого подарочка, но всегда очень бережно относился к нашим поделкам. У него под это дело даже был отдельный стеллаж в кабинете. В нем уже были выточенная из дерева лодочка с мачтой под листик-парус (была опробовала Ашером по весенним ручьям), самодельная рогатка с неприличной дальнобойной силой (рядом лежал крупный осколок окна, которое Александр выбил в первый же день), карандашных набросок нашей матери от Аскльда, когда мама еще была жива, и все в таком духе. От меня там тоже было что-то такое совершенно не женственное — чучело первого подстреленного перепела.
И вот теперь там появится шарф! Чтобы папенька всегда смотрел на этот прекрасный контраст и умилялся тому, какая у него разносторонняя кровиночка выросла.
В общем, я вязала, погруженная в мысли о родовом замке и детстве, когда вдруг обнаружила, что ко мне из-за угла сараюшки вырулил Эгилл.
Сначала я подумала, что парень просто прогуливался, но для просто прогуливающегося у него была слишком целеустремленная походка. Следующей мыслью было, что он от кого-то удирал, но его взгляд был прикован ко мне. Получается, что наш лекарь очень целеустремленно шагал в моем направлении.
Шел-шел, почти что несся, а затем замер в паре шагов от меня, словно растерял всякую решительность.
— Привет, — поздоровалась я, не торопясь убирать спицы.
— Привет, — медленно проговорил он.
— Что-то случилось? Виктор зовет? — попыталась найти я причину столь странной встречи.
— Нет, Виктор нас в дни соревнований не трогает до времени сбора, — покачал головой Эгилл. — Я сам искал тебя.
— Нашел, — констатировала я в ответ. — А зачем?
Парень взъерошил светлые волосы, от чего идеальная укладка растрепалась.
— Я хотел поговорить, — произнес он как-то неуверенно.
— Говори, — кивнула я на лавку рядом с собой.
Лекарь сел и некоторое время молчал. Я вязала, не торопя его и не совсем понимая, что ему от меня нужно.
— Я бы хотел перед тобой извиниться, — вдруг произнес Эгилл, и я от неожиданности чуть петлю не пропустила.
— Зачем? — подняла глаза на парня, чье красивое аристократическое лицо отражало серьезные душевные метания.
— Я был предвзят, — медленно проговорил он. — И был несправедлив. И я знаю, что тебя это мало волнует, но хочу, чтобы ты понимала, я не специально… Просто наша команда для меня почти как семья. И мне было сложно принять нового человека, тем более девушку.
Я медленно и осторожно вытягивала потерянную петлю обратно, не совсем понимая, стоит ли отвечать, и если да, то что.
— Но ты оказалась не такой, как я представлял себе. Пожалуй, ты не такая, как большинство девушек.
Тут я еле сдержалась от хмыканья — еще бы не такая. Мало кого воспитывал настоящий генерал. Да, наверное, вообще-то никого из девиц во всей империи.
— Я надеюсь, мое поведение не повлияет на твое решение, — негромко проговорил он. — Я был бы рад, если бы ты осталась с нами.
— Я еще ни разу не выходила с вами на полноценное соревнование, — заметила я. — Может оказаться, что я не подхожу вам вовсе.
Эгилл усмехнулся, в одно мгновение вернув себе тот образ высокомерного неприятного типа, с которым я познакомилась.
— Если бы ты нам не подходила, Виктор бы ни за что не позволил тебе идти с нами в бар.
Я кивнула:
— Наверное, не думала об этом. Но в любом случае спасибо, что объяснился.
— Тогда до встречи на полигоне, — просиял Эгилл.
— До встречи, — улыбнулась я.
Я провожала его взглядом, а сама прокручивала в голове этот странный разговор.
Виктор бы ни за что не позволил тебе идти с нами в бар…
Но бар — это же всего лишь место, правда? Что в нем такого особенного? Личного?
Может быть ничего и фраза, которую Эгилл хотел сказать, на самом деле должна звучать иначе?
Виктор бы ни за что не позволил тебе входить в нашу личную зону.
Получается, я что, уже стала частью команды?
81
У команд по аэрену не было никаких особых форм, а чтобы не путать своих и чужих на полигоне каждому игроку выдавалась цветная повязка.
У нас это был благородный белый цвет, и каждый лепил его куда хватало фантазии. Я повязала на левую руку повыше локтя, Виктор — на правую. Эгилл сделал что-то вроде куцего шарфа на шее, Микаэль — повязку на лоб, а Стефан — бантик на груди.
Процесс происходил в небольшом домике возле полигона. Тут когда-то была полноценная раздевалка, но
