Порочная луна - Си Джей Праймер
Он утверждает, что уже продал свою душу, но теперь я стою на коленях, готовая продать свою душу самому дьяволу.
21
В тот момент, когда Луна встает на колени, я знаю, что она собирается перевернуть мой чертов мир. Снова. Один раз можно списать на ошибку, но гоняться за секундами? Не так уж и много.
Я не должен допустить, чтобы это произошло. Продолжение физических контактов с ней может поставить под угрозу миссию, не говоря уже о том факте, что это неправильно на очень многих уровнях. Она даже не человек, черт возьми. Но прямо сейчас, стоя передо мной на коленях, облизывая губы и глядя на меня своими карими глазами цвета виски, она самое горячее создание, которое я когда-либо видел.
Несмотря на то, что я должен сделать, я не делаю никаких движений, чтобы остановить ее, когда она тянется вперед, чтобы засунуть пальцы за пояс моих боксеров, и не сопротивляюсь, когда она тянет их вниз, мой твердый как камень член вырывается из-под ткани и покачивается перед ее лицом. Она загорается возбуждением, обхватывая гибкой рукой мой живот и вяло поглаживая его, мышцы моих бедер сжимаются, когда волна удовольствия пронзает меня.
— Вот о чем я думала, когда прикасалась к себе, — признается она, поглаживая меня своей теплой ладонью и глядя на мой член с сердечками в глазах. Затем она поднимает свой пристальный взгляд, чтобы снова встретиться с моим, и ее губы кривятся в ухмылке. — Ты полный придурок, но у тебя классный член.
— И у тебя дерзкий рот, но, похоже, ты нашла ему другое применение, — бормочу я, наклоняясь, чтобы запустить пальцы в ее светло-русые волосы. Удерживая зрительный контакт с ней, я дергаю за пряди, чтобы откинуть ее голову назад. — Откройся, Луна.
Я толкаю бедра вперед, чтобы завладеть ее ртом в тот момент, когда она подчиняется моему указанию, ее плюшевые губы приоткрываются вокруг гладкой головки моего члена, приветствуя меня. Она обводит языком кончик, затем приоткрывает горло, чтобы принять меня глубже, пока я медленно кормлю ее дюйм за дюймом, смакуя ощущения. Я не могу отрицать, что фантазировал именно об этом сценарии, и ее рот на ощупь даже лучше, чем я себе представлял; такой теплый, влажный и манящий, что весь воздух покидает мои легкие при прерывистом выдохе, а пульс ускоряется галопом.
— Черт, — рычу я, сильнее запуская пальцы в ее волосы, пока она вводит меня в себя до самого горла.
Я слишком большой для нее, чтобы выдержать все это, но она по-прежнему сжимает основание, согласовывая свои движения с каждым движением головы, так что ее кулак служит продолжением рта. Это чертовски круто, но я не могу полностью расслабиться и наслаждаться этим. Не тогда, когда я знаю, что она что-то замышляет.
Конечно же, краем глаза я улавливаю движение ее свободной руки, когда она лукаво тянется вниз, чтобы поправить джинсы, сбившиеся вокруг моих лодыжек.
Да, я запомнил, как она смотрела, как я кладу ключи от двери камеры в карман после того, как запер ее. Ее пристальный взгляд задержался на мне слишком долго, вот почему я незаметно вытащил ключи обратно прямо перед тем, как спустить штаны. Они надежно спрятаны в моем кулаке, прижатом к боку, в то время как другая моя рука все еще зарыта в ее волосах, направляя ее голову вверх и вниз по моему члену.
Держу пари, она считает себя умной. Жаль, что я видел ее маленькую хитрую игру за милю, и то, что мой член намок во время игры в нее, — это просто дополнительный бонус. Какой бы план она ни придумала, он все равно не сработал бы — даже если бы ей удалось выбраться из этой камеры, ей пришлось бы бороться с кодовым замком наверху лестницы. Затем дом, полный охотников, специально обученных уничтожать ее вид. У девушки не было бы ни единого шанса.
В каком-то смысле я действительно защищаю ее, держа взаперти. Я — единственное, что стоит между ней и кровожадными солдатами наверху, которые все еще считают, что им причитается фунт мяса за резню в полнолуние. Мне еще предстоит совершить свою месть, но, возможно, каким-то извращенным образом я совершаю это прямо сейчас. Я поставил врага на колени. Ее рот набит моим членом, и я использую ее тело, чтобы получить собственное удовольствие. Я унижал ее, угрожал ей, запер ее в клетке.… и все же где-то на этом пути мой план мести принял неожиданный оборот. Потому что все это просто заставляет меня сомневаться в собственных убеждениях и чувствовать себя еще более опустошенным.
Это единственное, что заставляет меня чувствовать себя живым. Наши усилия, садистская игра в кошки-мышки. Хищник и жертва.
Луна начинает быстрее двигаться вверх-вниз, чавкая, посасывая и принимая меня глубже, как будто ей действительно нравится это. Ощущения отличные, но это очевидная тактика отвлечения. В то же время ее пальцы царапают ткань моих джинсов, чтобы найти карман в поисках ключей к своей свободе.
Крепче сжимая ее волосы, я резко откидываю ее голову назад, ее губы с громким хлопком отпускают мой кончик, а ее широко раскрытые глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими. Я поднимаю другую руку над ее головой, чтобы насмешливо помахать ключами прямо перед ее лицом.
— Хорошая попытка, — невозмутимо говорю я, сжимая в кулаке ключи и грубо отпускаю ее волосы. Ее блестящие, припухшие губы кривятся в хмурой гримасе, и вместо этого я хватаю ее за руку, поднимаю, заставляя встать, и занимаю ее место.
— Гребаный мудак, — выплевывает она, бросая на меня кинжальный взгляд, когда я притягиваю ее ближе, мой стояк упирается ей в бедро.
На секунду я клянусь, что вижу золотистый отблеск в ее радужках, но я не могу быть уверен, потому что в то же время острая боль пронзает мой череп. Хотя я перестал пить, эта чертова головная боль не проходит. Я борюсь с морщинами, стискивая зубы, когда пульсация в моем мозгу медленно начинает утихать.
— Повернись и положи руки на стену, — бормочу я.
Она фыркает от смеха, прижимая ладонь к моей груди, пытаясь оттолкнуть меня. Жаль, что она не может сдвинуть меня ни на гребаный дюйм.
— Ты действительно думаешь, что я позволю тебе трахнуть меня сейчас? — Луна усмехается.
Я наклоняюсь, сближая наши лица, пока наши губы не оказываются на расстоянии шепота.
— Не делай вид, что тебе это не нравится.
— Фу! — фыркает она, снова
