Наиглавнейшая проблема Академии Драконов - Оксана Гринберга
Вернее, против меня. Но говорить об этом не стала.
«И вообще, зачем я тебе все это рассказываю?» — удивилась самой себе, после чего снова уставилась на гулей.
Их вой и скрежет зубов о решетку стали совсем уж невыносимыми.
«Хорошо. Значит, будем разбираться с тем, что имеем», — произнес собеседник, и я в очередной раз удивилась: ему-то какое дело до моих проблем?
«И как же мы будем разбираться?».
«Я тебе помогу».
Усмехнулась.
Это прозвучало совсем уж неожиданно. И еще это было невозможно.
«И как же ты мне поможешь?».
«Подойди к клетке с гулями так близко, как только сможешь. Я помогу тебе настроиться, а потом скажу, что делать дальше».
«О чем ты говоришь⁈»
«Доверься мне. Просто подойди и посмотри одному из гулей в глаза».
«Которому из них? Их же двое!»
«Зачем ты все время задаешь мне глупые вопросы?» — удивился он.
«Затем, что я девочка!», — огрызнулась в ответ, и он неожиданно смирился.
«Конечно, ты права. Выбери любого из двух. Затем я покажу тебе настройку, а дальше ты все будешь делать сама».
«Значит, подойти и посмотреть…»
«Но не слишком близко, чтобы ты не попалась им в когти».
«Думаешь, я настолько глупа?»
«Я просто предупредил. — Смешок. — Вспомнил, что ты девочка».
Насупившись, я сделала шаг к клетке, затем уставилась в глаза тому, что победил соперника в борьбе за Томаса Хансена.
Болотного цвета бородавчатая кожа, ужасные зубы, ужасные когти, коричневое тряпье на массивном, но при этом сгорбленном теле…
«Я выбрала, — сообщила своему невидимому собеседнику. — Он довольно жуткий, но и второй не лучше. Итак, что мне делать дальше?».
Оказалось, нужно без страха и сомнения уставиться монстру в глаза, перед этим мысленно отринув все то, что я о нем знала.
Страх, ненависть и презрение к гулям — это должно остаться за стеной моего сознания.
«Помни, теперь ты — чистый лист. Но при этом в вашей связке ты главная, и они должны подчиняться твоим приказам».
«Не понимаю, — честно сказала ему. — Как мне это провернуть?».
«Я покажу».
«Но как?»
«Просто позволь мне».
Я позволила, и уже через секунду внутри меня начало что-то меняться — а затем я смогла посмотреть на гуля совсем другими глазами.
Без страха, отвращения и каких-либо других эмоций и желания анализировать, сопоставляя все с тем, что я знала до сегодняшнего дня.
Вместо этого я увидела сгорбленное, одетое в грязные и заляпанные засохшей кровью обноски существо ростом с человека, с искривленным позвоночником, неестественно длинными руками и с выросшими на месте ногтей острейшими когтями.
Внезапно подумала, что подобная трансформация вряд ли прошла для него безболезненно.
Затем посмотрела на деформированный череп гуля, утративший какие-либо намеки на волосы, с вытянутой нижней челюстью, в которую с трудом помещались длинные клыки.
А заодно, глядя ему в глаза, я почувствовала мучавший его постоянный голод и страшнейшую жажду, которую можно было утолить лишь… кровью.
И плотью.
Но кровь намного вкуснее.
Дернулась, разрывая мысленный контакт с гулем, но со своим собеседником не стала. К тому же он почувствовал, что я на грани, и помог удержать нашу связь.
«Нельзя отступать, — сказал мне. — Ты уже на половине пути, так что продолжай. Смотри ему в глаза и не отводи взгляд. Прими его таким, какой он есть».
«Я не могу… Меня сейчас стошнит!».
Но мой собеседник был неумолим.
«Помни о том, что не сам он выбрал этот путь и он не пошел по нему добровольно. Таким его сделал яд, который проник в его кровь вместе с укусом другого гуля. Но до этого он был обычным человеком, и судьба его поистине трагична».
Незнакомец снова что-то со мной сделал, и приступ прошел — я внезапно успокоилась и вновь посмотрела на гуля, но уже другими глазами.
Заодно догадалась:
«Погоди, ты влез в мою голову и теперь меняешь меня изнутри? Это что, ментальное воздействие?».
Хотела возмутиться, но не стала. Мне очень была нужна его помощь, и я чувствовала, что сейчас находилась на правильном пути.
Потому что теперь могла посмотреть на гулей именно так, как он меня учил.
Как на жертв, а не как на хищников, хотя это нисколько не отменяло моего к ним отношения. Я прекрасно понимала, что гули не должны расхаживать на свободе, удовлетворяя свою жажду крови. Но при этом осознавала, что с ними случилось страшное несчастье, и в чем-то даже им сочувствовала.
«Я не меняю тебя изнутри, а всего лишь синхронизирую наш дар. Он у тебя такой же, как и у меня. Но так как до Игр осталось всего ничего, то у меня нет времени рассказывать тебе азы».
Я вновь уставилась на гуля.
«И что теперь? Допустим, я вижу его человеческую сущность. Что мне делать дальше?»
«Спроси, как его зовут».
Меня вновь передернуло, но я, собравшись с мыслями, послушала и все же спросила.
«Как тебя зовут?»
«Ты должна была спросить это у гуля».
«Я хочу знать и твое имя. Или это тайна?»
«Нет, это не тайна. Меня зовут Видар».
«Значит, Видар. А дальше?»
Молчание. Значит, это было уже тайна.
«Итак, Видар из Кхемера», — произнесла я мысленно.
Затем добавила уже вслух, обращаясь к гулям, пытаясь не потерять то состояние ума, которое помог мне обрести Видар, по его словам, синхронизировавший наш дар.
— Давайте знакомиться, а затем мы будем ужинать. И нет, ужинать вовсе не мною, а этими тремя отбивными. Я поделю их пополам. Итак, полторы отбивных каждому из вас. Но сперва мне хочется узнать имена своих гостей, а потом получить от вас тарелку. Ну да, чтобы я смогла положить на нее угощение. Эту отдать не смогу. Я пообещала вернуть ее в столовой, иначе еду нам с вами больше не дадут.
Уставилась в глаза сперва первому гулю, затем второму, чувствуя, как Видар продолжает что-то менять у меня в голове.
«Сложно, — сказал он мне. — Тут нужна магия».
«Мне что, ударить по ним заклинанием, чтобы их расплющило по стене?» — вежливо поинтересовалась у него.
Гулям такое вряд ли навредит, если только порядком их разозлит. Мерзкая зараза, попавшая в их кровь и вызвавшая подобную трансформацию, делала гулей малоуязвимыми к подобным ударам.
«Не стану я этого делать, — сказала я
