Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева
– Помоги мне, – шепнула девочка, и я с готовностью поддержала падчерицу.
Когда Амелота поднялась на ноги, та молоденькая девушка, что расписывала мне достоинства её матери, расплакалась. К ней присоединились другие женщины, а мужчины один за другим опускались на колени.
– Слава Всемогущему… – зазвучало отовсюду.
Когда селяне оправились от радостного потрясения, то наступило полное безумие. В дом набилось столько народа, что негде было яблоку упасть. Зазвучала музыка, и начались танцы. Кружки с напитками передавали из рук в руки. Простые люди праздновали так открыто и беззаботно, будто делали это в последний раз.
Вскоре Тартан громко захрапел у очага, а Вернен, покачиваясь, ушёл с одной из селянок. Заснувшую Амелоту унесли на второй этаж, я же осталась рядом с мужем. Людей становилось всё меньше, музыка – тише, за окном – темнее.
А я всё ждала, когда же выпадет минутка поговорить с Кенданом наедине.
Глава 47
Соэр позволил мне устроиться на заснеженном бревне, а чтобы не замёрзла, предварительно накинул сверху отвердевшую на морозе меховую шкуру.
– Осторожнее, – предупредил он. – Чуть потеплело, но всё же долго сидеть не стоит.
Не так давно мы покинули дом, где затихало веселье, потому что мне хотелось подышать свежим воздухом.
Конечно, это был предлог. Я не могла упустить редкий шанс остаться с Кенданом наедине и не в спальне, где мне приходилось исполнять договорённые обязанности.
Кстати о них…
Я покосилась на лицо мужчины, который присел рядом и, запрокинув голову, смотрел ввысь. Кожа соэра казалась совершенно обычной, что не давало представления об истинном состоянии Кендана. Обычно его выдавали кисти, которые сейчас были затянуты в перчатки.
– Звёзды сегодня невероятно яркие, – негромко произнёс Кендан.
– В моём мире они тоже становятся ярче в сильный мороз, – отреагировала я на его слова. – В детстве я обожала упасть в сугроб и долго любоваться.
– Мне бы хотелось посмотреть на твой мир, – неожиданно признался соэр. – Как живут такие, как ты?
– Скучно, – вырвалось у меня, и я прикусила губу.
Мою прежнюю жизнь можно было назвать какой угодно, только не скучной. Порой было некогда не то что поесть, а вспомнить, что надо бы чего-нибудь перекусить. Было много проблем, но порой душу заполняла и радость. Общение с друзьями, которые находились рядом, несмотря ни на что. А работа в массажном салоне, где меня высоко ценили и маленькие клиенты, и руководство? Не говоря уже о творчестве, которое наполняло мою жизнь особенным смыслом.
Даже Виктору не удалось сломать всё это. После страшного предательства я сумела подняться на ноги.
Но всё это было в прошлом. Казалось, я умерла там и родилась здесь. Но уже взрослой. И обрела новый смысл жизни. Меня всё меньше тянуло обратно. Это было похоже на то, как если бы змея снова попыталась влезть в шкуру, которую уже сбросила. Та высохла и сморщилась, потеряв былой блеск…
Потеряв реальность!
Сон, что приходил ко мне, показал ожидающее меня грядущее. Раньше мне не было скучно, но теперь, если вернусь, я наверняка умру от тоски.
– Так может, ты останешься?
Сердце пропустило сразу несколько ударов. Боясь дышать, я резко повернулась к Кендану, который только что задал мне странный вопрос… Будто мысли мои прочитал!
Шепнула:
– Что вы сказали?
– Если там, откуда ты появилась, скучно, – резонно заметил мужчина, – может, не стоит возвращаться?
Он осторожно сжал мою кисть и, обняв другой рукой, неторопливо придвинулся. Обдав облачком пара от резкого дыхания, замер в нескольких сантиметрах от моего лица. Взгляды наши встретились.
– Как ты думаешь, почему я выделил тебе отдельные покои? – тихо продолжил соэр. – В какой-то момент я осознал: если мы будем и дальше спать вместе, то сдержать слово, которое дал в первую ночь, будет затруднительно.
Откровенность мужчины поразила меня не меньше, чем его непривычная сдержанность.
Сейчас Кендан не требовал исполнения обязательств. Он не нуждался в особом прикосновении, чтобы усмирить магию Древних. Он просто хотел бы поцеловать меня, и я видела его желание. Потому что оно было обоюдным.
Ещё не так давно соэр сделал бы это, не спрашивая, потому что ему «приятно». Но в этот миг что-то изменилось. Кендан молча ждал, оставляя решение за мной. Это было что-то новое. И будоражащее. И пугающее.
Я понимала: если подамся вперёд и прикоснусь губами к его – мужчина воспримет это согласием на предложение остаться. Воспитывать маленькую Амелоту и управлять этими землями бок о бок с Кенданом?
Быть его настоящей женой.
Но готова ли я к такому шагу?
Бросить привычное прошлое и пойти в незнакомое будущее с потомком Древних?
Кендан мне нравился, и с каждым днём эта симпатия росла и обретала новые оттенки. Я любовалась магией под его кожей, наслаждалась особым тембром его голоса, всё чаще забывалась в «обязательном» поцелуе. Скучала, когда долго не видела соэра.
– Почему? – спросила одними губами.
– Потому что мне всё сложнее быть без тебя, Констанция, – открылся Кендан.
Надо подумать об интригах, которые заворачивали вокруг семьи Драко соэр Тартан и его настоящая сестричка. Обсудить гибель конюха и причастность ведьм к этой трагедии… Поговорить о силе Древних, которая пробуждает во мне невероятные ощущения, в конце концов!
Надо!
Но, может, потом?
Чуть позже.
А сейчас…
Я потянулась к Кендану и прижалась к его твёрдым губам, вбирая свежее дыхание. Забирая предложение мужчины и безмолвно отдавая обещание быть с ним.
Быть его.
Обжигающая магия Древних мгновенно пробудилась и потекла между нами, наполняя меня нестерпимым пламенным ощущением могущества. Голова закружилась, и стало жарко так, что я дёрнула ворот. Кендан, отстранившись, положил ладонь на мою кисть, останавливая.
– Простудишься.
– Нет, – помотала я головой и счастливо улыбнулась. – Мне кажется, сейчас я могу искупаться в ледяной реке и ни разу не чихнуть! Не удивлюсь, если вода закипит.
– Скоро это пройдёт. – Он успокаивающе погладил меня по щеке. – Сила Древних, которую ты принимаешь, растает, и ты снова станешь собой. Смелой и умной, но слабой девушкой.
Я не могла согласиться, потому что ощущения каждый раз были всё ярче, всё мощнее. Словно магия накапливалась во мне. Но спорить не стала. Не было желания тратить на это волшебный миг, когда во мне струилась ошеломительно приятная сила. Она грела меня, дарила спокойствие и умиротворённость.
Даже мелькнула мысль: может, это и есть любовь? Раз
