Змейка и крылья ночи - Карисса Бродбент
– Это не…
– Послушай, принцесса, ты много чего умеешь. Но ты точно не актриса. Теперь пойдем. Теряем лунный свет.
Разрази его богиня, мне столько всего сразу хотелось сказать – и главное: «Ты, чтоб тебя, все знал – и устроил передо мной весь этот спектакль?!» Но я промолчала, вытащила мечи и пошла следом за ним.
Не знаю, как я восприняла то, что он наблюдал за мной так же пристально, как я за ним.
Мне не нравилось, когда за мной наблюдают, – и еще меньше нравилось, когда понимают мои намерения. Но даже мне пришлось признать, что в этом есть неоспоримые преимущества. Вскоре мы с Райном действовали так слаженно, словно знали друг друга много лет.
Мы взаимно изучили наши боевые стили и разобрались, где открываться, чтобы подстроиться друг под друга. Потребовалось работать без передышки, с момента, когда солнце садилось, до того момента, как горизонт начинал кровоточить розовым в преддверии восхода. Было много синяков, резких проклятий и ноющих мышц. Однако нам все равно еще предстояло пройти очень долгий путь.
Но Райн, неохотно это признаю, был прав в ту ночь, когда впервые предложил мне стать союзниками: из нас получилась хорошая команда.
После того как мы возвращались из кварталов, я каждый день занималась с Мише практической магией. Это шло… не так успешно. С Райном мы ежедневно добивались заметного улучшения даже в самые неудачные вылазки. Однако магия моя была неуловима и непредсказуема. Иногда, при поддержке Мише, я умудрялась выманить на кончики пальцев маленькие сгустки тени или Ночного огня. Часто не получалось даже искорки. И ни разу я даже близко не подобралась к тому, чтобы вызвать ту силу, которой вышвырнула Райна из окна.
Я была рада, что мы занимаемся в моей спальне, где меня не мог видеть Райн. Такого унижения я бы не перенесла.
– Ты проигрываешь, еще не начав, – сказала Мише после одной долгой ночи, за которую мне вообще не удалось вызвать магию, даже слабую. – Она знает, когда у тебя плохой настрой.
– У меня хороший настрой, – проворчала я.
– Ты ее боишься, а она боится тебя, – трещала Мише. – Тебе просто надо… ну… ухватить ее! Открыться сердцем.
Она широко раскинула руки, лучась от восторга, словно предложила безупречное и совершенно логичное руководство к действию.
Я посмотрела на нее каменным взглядом, вздохнула и безуспешно попробовала еще пятнадцать раз, после чего в бессильной ярости сдалась.
На самом деле, несмотря на все мое ворчание, я восхищалась Мише. Не ее вина, что моя магия была слишком норовиста, чтобы приспособить ее к делу. Мише была терпеливым и целеустремленным наставником, с невероятным пониманием магии. Она управляла пламенем и светом с небрежной легкостью, так, словно они были продолжением ее тела.
Я считала, что смогу научиться чему-то у Мише, потому что она тоже опиралась на магию, которая традиционно не принадлежала области ее силы. Но поняла я только то, что Мише, вероятно, была каким-то чудом природы, поскольку ей вообще не приходилось прилагать усилия.
Однажды, когда любопытство стало сильнее меня, я спросила:
– Как ты вообще начала? С огнем?
– Просто это… во мне.
– Ну хорошо. Но… как? Как ты об этом узнала? Как обнаружила?
Мише посмотрела на меня непонимающе, нахмурилась, словно я попросила ее описать, как она начала дышать.
– Она просто есть. Как и твоя.
– Не думаю.
– Да точно! – запротестовала она.
Но ее все же не было.
Винсент тоже не помог. Его совет был противоположным и был изложен в скупом наставлении насчет мышечного контроля и формы, и прежде всего сосредоточенности, сосредоточенности и сосредоточенности. За эти недели я видела его лишь несколько раз и потом все реже и реже. Иногда я была слишком занята, чтобы прийти на наше место встречи. Порой я ждала его по часу, а он не появлялся. С каждым визитом он был все более рассеянным и отстраненным, и узел у меня в животе сжимался туже.
Я была не глупа. Я знала, что творятся какие-то дела, происходит нечто плохое, но он не хочет мне рассказывать. Каждый раз, когда я аккуратно задавала вопрос, он говорил, что мне надо сосредоточиться на Кеджари, таким тоном, что не оставлял возможности спорить, и я понимала, что лучше не настаивать. И я делала так, как он велел. Фокусировала внимание и тренировалась.
На вторую неделю подготовки Райн и я отказались от нашего еженощного похода в кварталы и вместо этого тренировались с Мише в апартаментах. Нам с ним непросто далось это умение войти в общий ритм, но, как только мы заложили основу нашей работы, ввести в схему Мише было уже легко. Она была быстрой, гибкой, интуитивно отвечала на безмолвные подачи. После первых неуклюжих проб мы все трое превратились в сбалансированную команду.
В ту ночь Мише внезапно остановилась посередине тренировки. Она оперлась спиной о стену и с округлившимися глазами опустилась на корточки, стиснув руки.
Я оступилась в процессе движения и встревоженно спросила:
– Что случилось? Я тебя ударила?
– Нет-нет, – покачала она головой и широко улыбнулась. – Просто это… боги, вы только посмотрите на себя со стороны! Это же великолепно!
– Ничто так не объединяет, как совместное убийство, – лукаво сказал Райн.
– Да я вами просто горжусь, – вздохнула она.
Я еще пыталась понять, шутит она или нет, как Райн закатил глаза и сделал ей знак головой:
– Мише, ты просто пытаешься выиграть себе лишнюю передышку. Ну-ка давай!
Мы вместе, ночь за ночью, оттачивали наш общий стиль, который однажды нащупали. Каждое утро я без сил падала в кровать. Каждую ночь я просыпалась с больным телом, готовая начать все сначала.
На шестнадцатую ночь за те короткие мгновения до того, как меня одолел сон, я подумала: «А ведь и вправду может получиться».
«А ведь и вправду может получиться».
И наверное… наверное, мне это даже понравилось.
Глава двадцать четвертая
Мы с Райном уже несколько дней не ходили в кварталы. И когда Мише затворилась в комнате, работая над каким-то новым заклинанием, мы воспользовались этой возможностью, чтобы возобновить вылазки. Я ожидала, что из-за нашего отсутствия кварталы будут полны вампиров, считающих, что они пришли наведаться в свои угодья. Но вместо этого мы ликвидировали только двух очень пьяных особей, пытавшихся сцапать пару детишек, а после лишь бесцельно бродили по пустынным улицам.
– Хм, – сказал Райн через час бесплодных блужданий. – Может, мы заработали себе более громкую славу, чем рассчитывали.
– Даже более пугающую, чем ожидали, – сказала я. – Слишком
