Рыжий и черный - Татьяна Лаас
— Как дела? — он ладонью промчался по её коротким волосам, приглаживая их. За его спиной раздался восторженный свист и гудение — Брок достал Грега, и тот рухнул на маты, чтобы в свою очередь слаженным ударом сразу двух ног отправить Брока повисать на веревках ограждения.
— Хорошо, — тихо ответила Вик, пытаясь понять: бой закончился или нет? Грег медленно поднялся с пола, вставая в стойку, Брок, мотая головой, вернулся в центр ринга — так проще гонять Грега, чья тактика заключалась в уклонении от ударов. Оба мокрые от пота, со слипшимися сосульками волосами, с разбитыми губами — потом Алистер или кто-то еще из парней залечит, — но еще не до конца вымотанные и упорные. Грег начал привычно кружиться вокруг Брока, тот в этот раз не спешил атаковать, лишь отслеживал движения.
Эван заметил встревоженный взгляд Вик и заметил:
— Они так долго могут, не волнуйся за них. — Он, взяв Вик под руку, повел её в сторону открытого окна, где на подоконнике сгрудились чашки, бутылки с водой и даже колой. — Как прошло вскрытие?
Вик заставила себя отвести взгляд от ринга:
— Ничего интересного не удалось обнаружить. Единственный факт: перед смертью мальчишка очень хорошо поел — в желудке нашли следы мяса и выпечки. Как-то это не совсем характерно для такого оборванца, как Игрек-три — у него есть следы хронического недоедания… Может, конечно, украл… — вздохнула она.
— Или где-то заработал денег. — предположил Эван. — Может, устроился на работу. Может, убийца его накормил.
— Все может быть, — согласилась Вик. — Кстати, в морг поступил еще один труп — рано утром в полях Памяти с дирижабля заметили разбегающихся в панике детей, пара констеблей спустилась, чтобы выяснить, что случилось. Они нашли в дупле очередной труп.
— Ого.
— В этот раз уже без рук. — Вик выделила голосом последние слова.
Эван быстро сообразил:
— Кто-то упорно пытается сделать руку удачи?
— Очень может быть. Хотя Вернер не нашел следов удушения. Сказал, что окончательный результат, было ли удушение, он сделает после микроскопии легких. Еще он сказал, что руку скорее всего, удаляли прижизненно.
Эван приподнял в удивлении бровь:
— М-да, давненько не было такой жестокости. Я распоряжусь — Гудвин заберет дело в отдел. И надо подключать к делу лесников — пусть обозначат на картах местных лесов все подобные деревья и заодно проверят их — мало ли.
Парни разочарованно засвистели — Брок и Грег вошли в жесткий клинч. Алистер хотел было скомандовать: «Брейк!» — и развести парней, как Грег неожиданно сделал подножку, валя Брока на пол. Там у тщедушного Брока не было ни единого шанса — Грег был тяжелее и мощнее.
Эван пояснил Вик:
— Всего лишь три-два в пользу Грега.
Вик скривилась:
— Не говори, что они сейчас продолжат…
— К сожалению, продолжат. Им нужно выпустить пар.
Вик встрепенулась:
— Что случилось? Если это из-за фиксограмм…
— Лера Элизабет подверглась тем же галлюцинациям, что и Грег с Броком. Только в её случае все зашло слишком далеко — она надышалась потенцитовой пыли в катакомбах. Её отвезли в госпиталь орелиток. Сейчас её состояние оценивается как крайне тяжелое с положительной динамикой. Ей нера Зола отдала свои лекарства. Только их хватит всего на два дня. Следующая порция будет готова не раньше, чем через три дня. Пока за ней присматривает отец Маркус и Андре Риччи.
Вик нахмурилась — она неправильно поняла эмоции Брока. Его не волновали снимки в газетах, он переживал за Элизабет! Что ж, волноваться, что часть газет снова попадет в продажу, она не будет. Она вздохнула — сейчас её, как и Брока, беспокоило иное:
— А… Элизабет печать нанесли, да? — иначе и быть не могло: женщинам Тальмы запрещалось владеть магией. Не зря же в госпиталь пришел отец Маркус. Вот если бы Брендон, то все могло быть иначе — он любил нарушать законы. Хотя сейчас уже глупо гадать, как все могло сложиться.
— Грег провел ритуал общего эфира. — скупо улыбнулся Эван, догадывающийся о терзавших Вики мыслях.
— А он его откуда знает? — удивилась Вик, а потом радостно улыбнулась — неважно, откуда он его знал, важно, что он ради Элизабет не побоялся пойти против храма и законов Тальмы. Элизабет — магиня, надо же.
— Всего лишь наблюдательность, — пояснил Эван, замечая, что Брок все же решил, что с него хватит, и спрыгнул с ринга. Грег отправился за ним следом, сутулясь и зажимая рукой левый, явно отбитый бок.
Вик отвернулась от парней, вспоминая главное:
— И кто будет вести дело? Грег и Брок мимо…
Эван напомнил:
— За случай Брока взялся Арбогаст. Объединим три случая в одно дело. Брок его уже прозвал делом Шутника.
— Ничего себе шуточки, — не удержалась Вик, скрывая свое недовольство тем, что её не взяли в расчет.
— Возьмешься помогать Алистеру в расследовании? Оно будет трудным. Или пока нет времени?
Вик заглянула мужу в глаза:
— Время есть.
Эван просто напомнил:
— Лео и его экзамен. Вот что меня волнует. Как он, готов к его сдаче?
— А почему ты не спрашиваешь, готова ли я?
— Потому что в тебе я уверен. Ты влегкую сдашь экзамен на детектива, а если тебя завалят, то я сам отправлю экзаменаторов на переэкзаменовку.
Вик не сдержала эмоции — такого от обычно спокойного, крайне законопослушного Эвана она не ожидала — может, она просто его плохо знает, конечно:
— Вот это перспективы…
Эван хулигански выгнул бровь и улыбнулся:
— А для чего еще нужен муж-комиссар? И герцог, кстати…
Она прижалась к нему и, приподнимаясь на цыпочках, поцеловала в губы, зная, что парни такое не пропустят и оценят свистом:
— Я тебя люблю.
На удивление, свиста не было — сержант Арбогаст все же смог приструнить своих констеблей.
Эван одними губами выдохнул в лицо Вик:
— И я тебя, солнышко… Будь осторожна, хорошо? В деле Шутника ты можешь оказаться следующей…
— Буду осторожна, — пообещала она. — Пойду наверх — надо ознакомиться с делом.
Эван подсказал:
— Папка лежит на столе у Алистера. Там показания Брока и Грега, результаты осмотра и прочее, кроме опроса леры Элизабет — сама понимаешь, ей пока не до этого.
Вик подхватила свою шинель из рук Эвана и понеслась наверх — её ждет новое, довольно непонятное, а потому увлекательное дело.
В зале было тихо и пусто. Портрет короля со стены сняли, новый не повесили — Эван твердо сказал: «Нет!». Его портрета тут не будет никогда. Вик повесила свою шинель на вешалку и подошла к столу сержанта — пока парни
