Сет - Ив Лангле
Смертный мужчина преклонил бы колени перед таким требованием. Как бы то ни было, ИМК Сета практически расплавился от перегрузки, когда он подхватил Анастасию на руки и пробежал остаток пути до своей каюты.
Сет не заметил, как их одежда оказалась на полу, хотя позже, подбирая клочья, он смутно припоминал, как раздавался треск ткани во время лишающих дыхания поцелуев. Никакого логического мышления. Никакой медлительности и наслаждения моментом. Страсть поглотила Сета. И голод. Голод по плоти Анастасии.
Уложив девушку на свою кровать, он окинул ее тело восхищенным взглядом, запоминая каждый дюйм и заменяя свои старые воспоминания новыми. Внешне Анастасия совсем не изменилась, однако Сет чувствовал потребность заново познакомиться с ее телом. С полуоткрытыми глазами, отяжелевшими от желания веками, слегка порозовевшими щеками, означающими, что она ослабила контроль над телом, и припухшими сочными губами, Анастасия лишила Сета здравомыслия. Ни одна другая женщина никогда не смогла бы сравниться с ней, только не для Сета.
Он заскользил пристальным взглядом по ее груди, совершенной и округлой со сладкими сморщенными сосками. Его и без того твердый член дернулся при виде такого зрелища.
— Не могу поверить, что ты перекрасилась в блондинку, — пробормотал он.
— Нужно было для прикрытия. К тому же лучше так, нежели бриться наголо, — ответила она с озорной улыбкой.
— Мне нравится твоя новая прическа, но, признаюсь, раньше было лучше.
— Значит, пришло время снова стать брюнеткой. Мое прикрытие все равно раскрыто, поэтому нет причин противиться изменениям, — и вот она снова намекнула, что будет считаться с желаниями Сета. Может, Анастасия передумала и уже согласна возобновить их отношения? Смел ли он надеяться?
Ладно, Сет собирался все обдумать немного позже. Сейчас перед ним раскинулся чувственный пир, значит, у него появились более важные дела, например, доставить ей столько удовольствия, что она больше никогда не захочет даже смотреть на другого мужчину.
Потеряв терпение, Сет накрыл ее более мягкое, подтянутое тело своим и содрогнулся от соприкосновения их кожи, наслаждаясь моментом. Неважно, что они уже ласкали друг друга во время полета на военный корабль. Теперь все было по-другому. Теперь он видел возможность будущего. Что-то в Анастасии изменилось.
«Я действительно верю, что она готова прекратить борьбу и попробовать еще раз».
Готова отпустить контроль. У них всегда была война за лидерство. Анастасия обняла его за шею и притянула к себе для страстного поцелуя.
Она опять думала, что была главной. Но Сет понимал, что первым заставит ее закричать. Может быть, дважды.
Поймав ее нижнюю губу зубами, Сет слегка прикусил, а затем пососал плоть. Анастасия извивалась, двигая бедрами и прижимаясь влажным лоном к члену, который был зажат между их телами.
— Такая нетерпеливая, — пробормотал Сет ей в губы, убирая руки девушки со своей шеи и закидывая их за ее голову. Может она и хотела доминировать, но в итоге одобрительно застонала от столь грубого обращения. На публике она казалась жестокой и стервозной, но наедине с Сетом ей нравилось, когда он использовал против нее превосходящую силу.
Обхватив ее руки ладонью так, чтобы Анастасия не сумела освободиться, Сет протолкнул вторую руку между ее бедер. Его губы прошлись по чувствительной коже ее шеи к ложбинке между груди. Сет глубоко вдохнул, наслаждаясь неповторимым ароматом, принадлежащим только Анастасии. Он стиснул между пальцами клитор так, что девушка застонала. Покинув небесную долину, Сет повернул голову, прильнув губами к твердому соску. Стиснув бугорок между губами, он стал посасывать и водить языком вокруг набухшего бугорка, отмечая, как Анастасия извивалась и хныкала.
Люди думали, что киборги ничего не чувствовали. Сет мог поспорить с данным утверждением. Киборги ощущали слишком многое. Даже самые простые действия, вроде дуновения на влажный сосок, вынуждали Анастасию остро реагировать. Так чертовски красиво.
Сету показалось неправильным уделять все свое внимание только одному соску, поэтому он переключился на второй, даря ему всю страсть. Сет играл в приятное развлечение «свести с ума жену», в развлечение, которым мог бы легко заниматься часами, но его ждала другая зона удовольствия. И, судя по тому, как двигались бедра Анастасии, не говоря уже об ее тяжелом дыхании, девушка была более чем готова к следующему этапу ласк. Сет заскользил вниз по телу Анастасии, так и не отпустив ее запястья. Теперь ее руки лежали на животе, что позволяло Сету добраться до новой цели.
Девушка раздвинула ноги, предоставляя Сету возможность прикоснуться губами к самой чувствительной точке. Когда он подул на лоно, все тело Анастасии содрогнулось. Как же его возбуждал аромат ее страсти. Сет хотел уткнуться лицом в лобок и просто вдыхать запах, наслаждаясь богатством ее желания. Вместо этого он лизнул, смакуя вкус на языке и отмечая великолепный аромат, который мысленно прозвал «амброзией».
— Сет, — простонала она, борясь с дрожью, охватившей ее тело. Ему хватало опыта в отношении женщин, но Анастасия всегда вынуждала его чувствовать себя особенным. Кроме нее никто не мог заставить его потерять контроль. Заставь забыть, кем и чем он был. Заставь почувствовать себя живым.
Сет решил забыть о поддразнивании. Это больше походило на пытку. Он позволил голоду взять верх и насладился ее сладостью. Попробовать на вкус сладкую киску. Раздвинуть ее бархатистые розовые губы и позволь языку заново открыть для себя чудеса ее плоти.
Анастасия словно обезумела. Красивая, обычно сдержанная жена теперь брыкалась и извивалась, выкрикивая его имя. Она вырывалась, толкалась и умоляла. Из-за ее возросшей силы у него не осталось другого выхода, кроме как отпустить руки девушки, чтобы обхватить ее бедра и довести оральные ласки до логического конца. Заставить Анастасию почувствовать его язык, погружающийся в лоно. Почувствовать, как он играл с ее клитором. Девушка вскрикнула, когда Сет слегка прикусил чувствительную горошину.
Вскоре Анастасия кончила. Дрожь блаженства охватила ее лоно, дрожь, которую Сет почувствовал языком, все еще находящимся между влажных складок.
Но даже когда содрогания ее тела ослабли, Сет не остановился. Они еще не закончили. Отнюдь нет. Он
