Трудовые будни барышни-попаданки 4 - Ива Лебедева
О, да тут еще и младший царевич. Интересно, мой собственный визит подпадает под запрет со стороны матери?
Ладно, сейчас я могу думать только об одном Мише.
— Ваше императорское высочество, — продолжила я на русском достаточно громко, — мне необходимо незамедлительно увидеть генерал-губернатора.
На лице собеседника мелькнула смесь огорчения и облегчения. Он попросил меня обождать, потом провел в ближайшую гостиную и удалился.
Почти сразу вошел Милорадович, утомленный танцами и не скрывавший удивления.
— Сударыня, я рад, что вы решили блеснуть в высшем свете. Не скрою, в этот вечер вы имеете все шансы затмить более привычных звезд бомонда.
— Благодарю, сударь, но прошу учесть, что причина моего визита связана не с великосветским времяпрепровождением, а с поручением, данным государем моему мужу через непосредственное начальство, — сказала я по-русски.
Усталое лицо Милорадовича также стало печальным и даже поскучнело. Не обращая внимания, я продолжила:
— Мне стало известно, что, выполняя это поручение, мой муж был лишен права начальствовать над сотрудниками МВД, поэтому сегодняшним вечером оказался вынужден действовать в одиночку, подвергая себя серьезной опасности.
Собеседник печально вздохнул, однако тряхнул головой и игриво улыбнулся.
— Да, я вспомнил. Данное поручение связано с исследованием достаточно любопытного… заведения. Опасения любой любящей супруги в данной ситуации вполне обоснованны, однако этим вечером у вас есть замечательная возможность отомстить ему.
Ну уж нет, герой Отечественной войны, помилователь Пушкина и жертва Сенатской, если ты и получишь пощечину, то лишь словесную.
— Ваша речь была бы уместна и забавна в устах юнкера и молодого остряка-офицера. Но не градоначальника, в чье попечение вверена безопасность столицы. Мой муж расследует не столько безнравственность и прелюбодейство, сколько похищение людей, с подозрением на смертоубийство. Если его подозрения подтвердятся, не забудьте повторить государю вашу остроумную шутку этого вечера.
В цель! Михаил Андреич очнулся, будто не было ни танцев, ни шампанского. Взглянул на меня, будто увидел впервые.
— Сударыня, я понимаю вашу обеспокоенность, но… Но что мне надлежит сделать в данной ситуации?
— Лишь одно. Принять к сведению, что я, со своим кучером и компаньонкой, намерена отправиться по данному адресу и убедиться, что там не нарушаются законы государства.
Развернулась и ушла, не забыв кинуть бумажку с адресом на ломберный столик.
Все горит — щеки, глаза, душа. Пожалуй, и вправду не нуждаюсь в помощи — сама справлюсь. Разве только кнут отберу у Еремея — не марать руки о свинство этого мира.
Спустилась по лестнице со скоростью расколдованной Золушки. Все же по пути заметила толпу зрителей у окон, выходивших на пристань: все, кто не бывал в Новой Славянке, любовались моим пароходом.
Экипаж готов, Еремей на козлах, Настя у подножки.
— Едем в Коломну!
— Сударыня, подождите!
Господин генерал-губернатор едва не скатился по лестнице за мной, как незадачливый принц за героиней вечера.
— Сударыня, постойте… Почему вы не пригласили вашу очаровательную компаньонку?
И приложился к ручке оторопелой Насти. Гнев помогает скрыть смех, но я все равно улыбнулась графу, целующему запястье недавней крепостной.
— Извините, не могу ждать, — сказала я, поднимаясь вслед за Настей. — Адрес вам известен. Ерема, трогай!
* * *
Дорогу указывала Настя, а я ее иногда поправляла. Не так и трудно — почти до конца Садовой, потом налево.
Вот и нужный адрес — особняк с зашторенными окнами.
Что такое? Кажется или нет, я расслышала выстрел, потом еще и еще.
— Эммарковна!
Я выскочила из экипажа, Настя оказалась проворнее меня и застыла на пути.
— Пусти!
— Эмма Марковна, хоть увольняйте — первая войду. У меня вольверт, лучше вас стреляю. Еремей, держи барыню, если за мной пойдет!
Я чуть не задохнулась от гнева, благодарности и страха. Сделала глубокий вдох.
В доме после паузы раздался еще один выстрел.
Глава 34
Генерал Б.
Двадцать раз не пасть на поле брани, чтобы умереть в борделе, и даже не от чрезмерных очаровательных страстей. Похоже, так и будет: сдаваться свиньям, на любых их условиях, — вариант недопустимый.
Между тем шестой свин, вошедший позже всех, сбросил маску, и я узнал господина Орлова.
— Именем закона вы арестованы, — гаркнул он командным голосом, действительно достойным гвардейского полковника. — Положите оружие!
Несмотря на полутьму, я разглядел в руке господина Орлова пистолет. Свины, включая распорядителя, увидели тоже, но не спешили исполнять приказ.
— Er ist allein (нем. Он один)! — услышал я голос из соседней залы.
Я вспомнил недавний разговор с Михаилом Андреевичем, в котором просил о дружеской услуге — не удалять из столицы г-на Орлова, пока в наших взаимоотношениях не будет поставлена точка. Генерал-губернатор тогда заметил, что в силу распоряжения непосредственного начальства докучливый чиновник лишен возможности распоряжаться подчиненными, что должно умерить его служебное рвение.
Надежда Милорадовича не оправдалась. Однако в сложившейся ситуации донкихотство этого странного господина следовало приветствовать: я получил шанс не погибнуть в борделе. Или хотя бы погибнуть не одному.
— Схватить его! — крикнул распорядитель и добавил: — Он опасней!
Трое свинов с пистолетами неуверенно развернулись к визитеру. А тот выстрелил в потолок.
Безумие! Зачем тратить единственный заряд⁈ Двуствольным пистолетам я не доверял, носить же при себе больше двух пистолетов — любимая забава арнаутов и клефтов и прочих импозантных, но не самых надежных воинов.
Похоже, свинтусы пришли к такому же выводу: враг почти безоружен. Двое шагнули к господину Орлову, третий целился в него из пистолета. Свин в золоченой маске глядел по сторонам, как метрдотель, решающий, в какой последовательности обслужить каждого из клиентов.
— Предупреждаю последний раз, — четко сказал чиновник, — стреляю на поражение!
«Из чего?» — хотел спросил я. Но события развернулись столь бурно, что следовало быстрее действовать, чем размышлять.
Пистолет Орлова оказался двуствольным — грянул выстрел, и ближайший к нему долговязый свинтус отшатнулся, после чего схватился за плечо левой рукой. Добрый поступок хорошего стрелка.
В тот же миг Орлов сместился с прежней позиции с ловкостью акробата, и вовремя — бахнул пистолет дальнего свинтуса, пуля выбила щепу из двери.
Другой пистолетчик не стал торопиться потратить единственный заряд. Он вытянул руку, целясь противнику в голову с пяти шагов. Я был уверен, что господин Орлов сейчас отбросит свое бесполезное оружие, но он пальнул еще раз. Четкий, спокойный бретерский выстрел в голову, после которого даже опытный врач подносит руку к сердцу равнодушно и велит накрыть лицо.
Быть дальше зрителем мне
