Заряна и заколдованный мельник - Яна Епринцева
— Ты как тут очутился, Добрынюшка? — зашептала любимому Заряна.
Тот сверкнул глазами и вместо ответа выпалил:
— Вот выберемся, лисичка, я не знаю, что с тобой сделаю! Ты зачем сюда явилась? Почему ушла, мне ничего не сказала? У меня с самого утра сердце бьётся, как бешеное, не могу понять, в чём дело, волнуюсь и никак не могу успокоиться. Домой прибежал — нет моей красавицы. Бросился искать тебя по лесу — как сквозь землю провалилась. Благо русалки подсказали, что видели, как ты мост переходила.
Несмотря на сложное положение, сердечко Заряны так и подпрыгнуло от радости — почувствовал соколик ясный, что в беде его суженая, значит, любит по-настоящему!
— Я знаю, что это Бажена тебя заколдовала, и знаю теперь, как расколдовать, — ответила девушка. — А тебе я ничего не сказала, потому что ты бы меня не пустил к ней.
— Нет, конечно! Лучше я навсегда оборотнем останусь, чем тебя потеряю! Тётка-то на меня больно сердита, как теперь выбираться? — сказал парень и неожиданно поморщился, как от боли.
Девушка заметила это и вздрогнула — солнце начало садиться за край леса, скоро на парня обрушится жуткая боль и превратится он в белого волка.
Дочка колдуна начала лихорадочно соображать, как бы им выбраться из плена, но в голову ничего путного не приходило. На её собственное колдовство чёрные плети, связавшие их, никак не реагировали, а силы Добрыни было недостаточно, чтобы разорвать их.
В это время из избы вышла ведьма. В руке она держала бутылку с какой-то жижей, похожей на болотную водицу.
— Вот, мельничек, подарок тебе — зелье приворотное, чтобы не сбежал опять от меня, — весело заявила она, сверкнув глазами в сторону девушки.
Заряна вскрикнула и забилась в своих путах, пытаясь выбраться. Разозлилась она не на шутку — ишь, выдумала старая карга, красавца её привораживать!
А Бажена знай смеётся:
— Что трепыхаешься? Сама глаз положила на моего ученика? А тебе я сейчас косы-то повырываю, посмотрим, куда твоя красота денется!
— Не тронь её! — теперь и Добрыня изо всех сил принялся рваться из обмотавших его тело плетей.
Вот только ведьма и не думала задерживаться, она подошла к Заряне и занесла свою костлявую руку с чёрными когтями над лицом девушки.
Глава 56
— Замри! — раздался откуда-то сбоку мужской голос.
В тот же миг Бажена застыла с поднятой вверх рукой. Ведьма изумлённо вертела округлившимися глазами, пытаясь понять, что с ней произошло, и кто тот чародей, что смог наложить на неё столь сильные чары.
— Батюшка! — что есть сил закричала Заряна, и тут же разрыдалась от радости и облегчения.
И действительно, из леса показался высокий рыжеволосый мужчина и уверенным шагом направился к обездвиженной троице. Твёрдой рукой потрогал он оплетающие парня и девушку плети и, прошептав что-то, легко распутал их, освободив дочку и молодого мельника.
Заряна с громким плачем кинулась на шею чародею, а тот подхватил её, сжал так крепко, что казалось, сейчас задушит.
— Доченька! Как же ты напугала меня! — заговорил он, и голос его совершенно изменился, стал добрым и ласковым.
— Прости меня, батюшка! — рыдала девушка.
Вадим прижимал её к себе всё крепче, лишь иногда отстраняя и любуясь раскрасневшимся заплаканным личиком.
— Вот ведь чародейка! А ещё тебя учить не хотел! Видно силы в тебе значительные, если ты ничего не умеючи, заколдовала свои следы от меня. Я с ног сбился, дочку разыскивая, а не позови ты меня, так и вообще не нашёл бы никогда в жизни!
— Ой, батюшка! А ты ещё не всё знаешь! Я свою одежду на расстоянии смогла спрятать! А ещё с сон-травой управилась и правду о проклятии Добрыни узнала! — смеясь сквозь слёзы, затараторила Заряна.
Колдун лишь улыбался да качал рыжеволосой головой. На лице его появилось выражение гордости за свою дочку, и радость от того, что нашлась она, наконец-то.
— Батюшка, а как ты нас отыскал? — спросила девушка, когда первые эмоции улеглись и Вадим выпустил её из своих объятий.
— Я же говорю — ты сама меня позвала и дорогу мысленно указала, — ответил колдун.
Всё это время Добрыня стоял в сторонке, не решаясь подойти к чародею и его дочке. Вадим выглядел внушительно, в росте он не уступал самому мельнику, а в плечах был и того шире. И несмотря на то, что чародей с любовью смотрел на свою старшую дочь, в целом вид у него был довольно строгий.
Колдун сам обратил на парня внимание. Он поднял на него взгляд золотисто-карих глаз и покачал головой.
— А теперь давайте, признавайтесь.
Добрыня покраснел, а Заряна так и подпрыгнула, залившись румянцем.
— В чём, батюшка? — побормотала она, опустив карие глазки к земле.
— В чём? Сами знаете в чём! Этот молодец мне голову заморочил, обманул, по ложному следу направил. Не знаю, говорит, я вашей дочки! А сейчас стою, а между вами искры летают! Что было? Сразу говорите! И больше чтобы без обмана! — Вадим переводил взгляд с дочки на мельника.
Парень подтянулся весь, приосанился. А затем подошёл к колдуну и поклонился в пояс.
— Люблю я вашу дочь. Прошу благословения жениться на ней, — сказал Добрыня.
— Он меня батюшка не трогал, ты не думай! Я ему проклятие обещала помочь снять… Ой!
Тут только девушка вспомнила про злое колдовство. А оно и само дало о себе знать, ведь солнце уже почти закатилось за горизонт и лесную поляну окутали сумерки. Добрыня застонал от боли и тело его начали скручивать судороги.
Колдун опытным взглядом разглядел, что парень испытывает мучительную боль. Лекарем он был отменным, потому прекратить физические страдания молодого человека сумел почти мгновенно. Вот только превращение мельника в волка остановить никак не мог. Добрыня упал на землю и начал изменяться.
Вадим качнул головой, прищурился и, подойдя к парню, попробовал прекратить превращение. Но как не старался чародей, у него ничего не вышло.
— Что за проклятие такое? Эта ведьма заколдовала? — спросил он у дочери, кивнув на Бажену.
— Она, батюшка! Только я знаю условие, при котором Добрынюшка навсегда от чар избавится! — воскликнула девушка.
— И какое же условие? — спросил Вадим.
— Ему надо стать учеником чародея! — радостно выпалила Заряна, ужасно довольная собой.
— Всего-то! Что, Добрыня, пойдёшь ко мне в ученики? — спросил Вадим, протягивая парню руку.
Мельник, который уже начал покрываться шерстью, но всё ещё не до конца утратил человеческий облик, поднял голову и хрипло протянул:
— Пойду…
В ту
