Холли внутри шторма (СИ) - Алатова Тата
— Любая зависимость — это зло, — заупрямился старик.
— Откуда радуги? — напомнила Тэсса.
— Да не трогала я его штаны!
— Кто шляпку спер, тот и старушку пришил, — отрезала Тэсса. — Ищи, кому выгодно и у кого есть возможность. Тебя бесит, что Лагуна подрабатывает поводырем Уильяма, и ты умеешь перемещать вещи взглядом. Упереть штаны было проще простого, да, Мэлоди? Куда ты их дела?
«Утопила в море, — шепнул Моргавр, кажется, изрядно забавляющийся, — отдам обратно».
Тэсса вернулась домой — и теперь подводный тентакль был умиротворен и доволен.
— Ты не докажешь, — пролепетала Мэлоди.
— А мне и не надо, — фыркнула Тэсса. — По-твоему, мы внутри юридического сериала? Я лично прослежу, чтобы ты отработала свое наказание.
Жаль, конечно, что нельзя спихнуть сомнительную честь конвоира на кого-то другого, но на кого? Кому захочется воевать с подростком?
— Ну, — раздалось сверху неуверенное, — не такое уж и большое преступление. Всего лишь детская шалость.
— А вы, Уильям, не мешайте мне делать из поганки человека, — отмахнулась Тэсса.
Зазвенели колокольчики — аромат детской каши, старого дерева и овсяного печенья.
— Привет, Джон, — произнесла Тэсса, — привет, крошка Артур.
— Радуги, — проскрипел сварливый Джон, — безобразие полнейшее. А ведь Бренде нужен дождь, а не эти бесполезные оптические явления.
Словно в ответ на это ворчание прогремел гром и по стеклам забили крупные капли.
Бедный Холли. Он, наверное, даже эскиз не успел набросать.
Послышалось массовое движение — люди бросились к окнам.
— Радуги! Закат! Дождь, — восхитилась Мэри Лу. — Столько всего красивого сразу!
Ее голос звучал счастливым.
Значит, Камиле не удалось уговорить Эрла отменить свадьбу.
Зря только мучилась с пиявками.
— Что творится сегодня с этой девчонкой? — озадачился Кенни. — Столько дней было солнце, а сегодня прямо фейерверк разных эмоций.
— Целуются, — наябедничал сварливый Джон. — Бедный мой Джеймс, Одри такая взбалмошная, испортит мне мальчика!
— Господи боже, — вырвалось у Деборы, — если эти двое перейдут к более серьезным занятиям, то нас просто снесет ураганом.
— А если расстанутся — то Нью-Ньюлин смоет с лица земли, — поддакнул ее муж.
— Одри, бедняжка, — проговорила Мэри Лу, — я бы на ее месте тоже горько заплакала, если бы о моем первом поцелуе тут же узнали все соседи. Все-таки это такой трепетный и нежный возраст.
— Любой возраст трепетный и нежный, — не согласился Кенни.
— Завязывали бы вы с Деревом, — посоветовала ему Тэсса, — профессор Гастингс отчасти прав. Зависимости опасны.
— Это наше личное дело, — чопорно отозвался он.
— Ладно, — Тэсса не стала спорить, памятуя о том, что почему-то эта кладбищенская колючка очень дорога Моргавру. — Кевин, друг мой, возьми, пожалуйста, зонт и приведи сюда Камилу. Мне надо с вами кое-что обсудить.
— Ладно, — ей в тон повторил Кевин, и вскоре колокольчик снова звякнул.
Мэри Лу поставила перед Тэссой луковый пирог и чашку какао.
Фрэнк стиснул ее руку. Довольно сильно.
— Послушай, — зашептал он ей на ухо, — если ты о кладбище, то не хочешь еще раз все обдумать?
— Что обдумать?
— Например, будущее тех, кто из ночи в ночь ждет своих близких под землей.
— Фрэнк, ты сбрендил? У мертвецов нет никакого будущего.
— Это бесчеловечно, Тэсса.
— Мы уже все решили, Фрэнк.
— Это ты все решила, — яростно и громко провозгласил он.
В кофейне снова стало тихо.
Тэсса жевала луковый пирог и расстраивалась.
Чертово кладбище, чертова ночь. Они будто снова овладели разумом Фрэнка, лишая его ясности мыслей.
Если все так пойдет и дальше — как они продержатся до официального решения о закрытии?
Даже если руководство на это согласится, бюрократия сожрет уйму времени.
Зря она послушала Холли и решила идти длинным путем.
И почему правильные решения всегда так сложны?
Глава 26
Радуги, дождь и закат бесновались в небе, но Камиле не было до этого никакого дела.
Она гипнотизировала взглядом темный экран мобильника.
Писать или не писать объекту своей симпатии — кажется, этот вопрос волнует девочек в пятнадцать, но никак не женщин ее возраста.
Почему она вообще должна терзаться такими глупыми сомнениями?
Есть что сказать — говори.
Есть что предложить — предлагай.
Все же очень просто.
Так откуда теперь эта нерешительность?
Эрл казался и без того глубоко несчастным и одиноким, не добавит ли она ему новых печалей?
Возможно, самое милосердное, что можно сейчас сделать, — это оставить его в покое? Он ведь понял, что не умрет от ее прикосновений. Но понял ли он, что теперь у него впервые в жизни появился выбор? Пусть крохотный, всего-то из двух женщин среди миллиардов других, но все-таки выбор?
Знает ли, что нужен Камиле?
И сдалось ли ему хоть на что-нибудь это знание?
Камила застонала и отшвырнула от себя телефон.
Потом выругалась и схватила его снова.
«Я хочу жить с тобой в доме на холме и спать с тобой, — торопливо написала она. — Мне надоела суета внизу. Если ты позволишь».
Затем она, спохватившись, добавила:
«Лучше бы тебе согласиться, иначе я Мэри Лу все космы вырву».
«Не подумай, что я на тебя давлю».
«Ты можешь делать, что хочешь».
«Но сделай так, как мне нужно».
Тут, к счастью, в дверь затарабанили до того, как Камила перешла к тяжелым угрозам.
Нервно вскочив, она бросилась открывать. Кого принесло в такую непогоду?
В дверях под ярким зонтом Мэри Лу стоял Кенни.
— Тэсса хочет тебя видеть в «Кудрявой овечке», — сообщил он.
— Я ей что, девочка на побегушках? — привычно огрызнулась Камила, потом вспомнила про телефон и про пугающие ответы, которые он мог в себе таить, и быстро нырнула под зонт.
В ожидании Тэсса очень крепко держала Фрэнка за руку, на полном серьезе опасаясь, что тот помчится на кладбище прямо сейчас.
Не могла же она драться с ним каждый вечер. Но и отпускать его к Алану тоже было страшно.
Мысли метались перепуганными птицами: как уберечь его от беды? Как защитить? Как убедить?
Перед глазами то и дело вставала Вероника в своей одержимости.
Что пошло не так?
Казалось, кладбище обрело силу, притягивая к себе скорбящих, сводя их с ума.
Стереть все знаки, запечатать могилы и наплевать на Управление — вот что хотелось сделать сильнее всего.
Но и Холли был прав. Она не могла больше поступать как инквизитор.
Она должна учиться быть человеком, а это значит — подчиняться человеческим законам.
Зазвенел колокольчик, и к запаху стирального порошка Кевина добавился кофейный привкус.
— Привет, Камила, — сказала Тэсса. Вежливость. Люди проявляют вежливость, когда просят о помощи.
— Я знала! — с ликованием в голосе вскричала та. — Я так и знала, что однажды преступный взгляд Фрэнка достанет тебя до печенок и ты захочешь спрятаться от него. Что, так и будешь ходить с шарфом на глазах до конца своих грешных дней?
— Я подцепила вирус Медузы Горгоны, — ответила Тэсса, — и теперь каждый, на кого упадет мой взгляд, превращается в камень. Однако не могла бы ты присесть? Я нуждаюсь в твоих профессиональных навыках.
— Что? — удивилась Камила, и стул под ней крякнул. — Вот как ты теперь запела?
— Всем внимание! — повысила голос Тэсса. — Я твердо намерена закрыть кладбище Вечного утешения. Никаких больше покойников, выползающих из-под земли.
Пальцы Фрэнка дрогнули и сжались крепче.
Он причинял ей боль.
Кофейня тут же наполнилась гулом голосов, а чат деревни запикал сообщениями — кто-то уже строчил туда новости.
— Я запущу стрим, — решила Мэри Лу.
— Я тут при чем? — холодно процедила Камила. — Мне дела нет до таких пустяков.
— Ты умеешь работать с информацией, в прошлом провела масштабное исследование об аномалиях Нью-Ньюлина, у тебя аналитический склад ума и дар убеждения. Я очень прошу тебя подготовить хорошее обоснование для Управления кладбищами.
