Освещенные шрамами - Иви Марсо
Брин внимательно обдумала слова мага… это была другая точка зрения, о которой она раньше не задумывалась. Она не понимала, почему позволила Валендену поцеловать себя прошлой ночью. Доводы Вала были очевидны. Даже будучи трезвым, он целовал все, что двигалось, будь то молодой солдат или Спасенная его брата. Если влить в него галлон сидра, он превращался в совершенно невозможный клубок похоти.
Да, она была уверена, что поцелуй ничего не значил для Валендена. Если бы не синяки и сломанный нос, с которыми он проснулся, он, возможно, даже не вспомнил бы об их шалости.
Кроме того, в Валендене было что-то такое, что заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Возможно, потому, что его эмоции были поверхностными: похоть и смех, не более того. Не то что задумчивый Рангар, который был ходячей эмоцией.
К ее удивлению, маг Марна встала и провела рукой по чистым кудрям Брин. Нечасто маг, да и вообще кто-либо в Берсладене, проявлял ласку.
— Вчера ко мне пришел охотник, чтобы забрать зелье перед праздником. Он охотился на лис на лугах. Он сказал, что видел маленькие отпечатки копыт в грязи к северу от долины, где растут невинные розы.
Брин ахнула.
— Пропавшего ягненка?
Маг улыбнулась.
— Очевидно, твоя маленькая заблудшая овечка все еще жива и питается папоротником в горах.
Это была лучшая новость, которую Брин получила за последние несколько дней, и желанное отвлечение от беспорядка, который устроила накануне вечером. Взволнованная, она направилась к двери.
— Спасибо. Я должна пойти поискать его…
— Подожди, дитя. Эта долина огромна. У тебя может уйти несколько дней на поиски существа. У меня есть другая идея. — Брин остановилась у двери, повернулась и подняла бровь. Маг продолжила. — Одним из первых уроков, которые изучают мои ученики, является заклинание поиска. Оно относительно простое и требует лишь маленького знака, укола иглой. Большинство жителей деревень по всему королевству овладели им. Обычно оно используется для поиска небольших предметов, которые кто-то потерял… у тебя должна быть связь с тем, что ты ищешь. Но я думаю, что у тебя может получиться найти ягненка.
— Заклинание поиска? — сказала Брин. — Было бы идеально.
— Тогда приходи ночью в следующее полнолуние после того, как все в замке уснут. Твой ягненок еще продержится некоторое время. Найди меня здесь, и я научу тебя заклинанию.
— Я так и сделаю. Спасибо. — Брин почувствовала, что широко улыбается, когда выходила из покоев магов и брела по одному из длинных коридоров замка. Она не знала, что ее больше радует — перспектива найти потерянного ягненка или научиться магии. Ритуал, который провела над ней маг Марна, чтобы она смогла говорить, был невероятным, но магия исходила не от Брин, а от мага.
Теперь Брин действительно собиралась научиться колдовать сама.
В голове у нее крутились мысли обо всех заклинаниях, которыми она хотела бы овладеть. Те, которые, как она видела, жители деревни выполняли так легко: разжигание огня без кремня, распутывание узлов, повелевание ветром, даже простое общение с животными.
Только потом она поняла, что заблудилась в коридоре, по которому никогда раньше не ходила, когда услышала голос из открытого дверного проема:
— Уже соскучилась?
Открытая дверь вела в маленькую спальню с тюфяком на полу, стопкой книг и фонарем. Валенден лежал на тюфяке и читал книгу. Брин остановилась в дверях, осматривая синяки у него на лице, и повязку на голой груди.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Могу спросить тебя о том же, — сказал он. — Я восстанавливаюсь после жестокого нападения, поэтому вполне логично, что я нахожусь в палате для выздоравливающих. — Он демонстративно оглядел ее со своего места. — А что насчет тебя? У тебя что-то сломалось? Или я разбил тебе сердце прошлой ночью?
Она закатила глаза, но почувствовала огромное облегчение от того, что они вернулись к своему обычному общению. Поцелуй потряс ее своей неожиданной страстью, но, в конце концов, Вал был всего лишь другом, и она была благодарна, что события предыдущего дня не изменили этого. Ей нужны были все друзья, которых она могла найти на этой новой земле.
Брин вошла в комнату и взглянула на книгу, которую он читал, но не смогла прочитать название.
— Это древний язык, — объяснил Валенден. — Древний текст по философии.
— Ты не похож на философа, Вал.
Он закрыл книгу со скучающим вздохом и бросил ее к изножью кровати.
— Я — нет. Но это все, что у них здесь есть. — Он наклонился вперед, волосы упали ему на лицо, а глаза сверкнули. — Сделай мне одолжение? Принеси мне что-нибудь более интересное для чтения? Ты в долгу передо мной, знаешь, после того, как мой брат избил меня до полусмерти.
— В Барендуре Холде есть библиотека?
— Конечно. Думаешь, мы язычники? Чтобы войти, нужен ключ; попроси у моего отца. Он даст его тебе.
Она возразила.
— Я не могу попросить короля Алета отпереть мне дверь.
— Почему нет?
— Он — король! Ему нужно управлять страной!
— Ну, есть и другой вариант — попросить Рангара. У него тоже есть ключ.
При упоминании имени Рангара у нее пропало настроение, и Валенден, прочитав это на ее лице, рассмеялся.
— Неужели он сердится на тебя из-за одного маленького поцелуя?
Она нервно грызла ноготь.
— Я даже не видела его утром.
— Уверен, что Рангар обижается. Не волнуйся, он это переживет. Это не первый раз, когда я целуюсь с девушкой, которая ему нравится.
Ее сердце замерло на мгновение.
— Я думала, у него не было возлюбленных.
Валенден одарил ее понимающей ухмылкой.
— Брин, он взрослый мужчина. Может, у него и не было возлюбленной, но были девушки, которых он… — Он откашлялся, обдумывая то, что собирался сказать. — Скажем так, Рангар не краснеющий девственник. Отнюдь.
Брин почувствовала, как покраснели ее щеки, и глаза Валендена загорелись.
— Ах! Ты такая! Святые, я просто пошутил. Это правда? Ты девственница? Должно быть, в Мире это очень важно. По мне, так это ужасный выбор.
Ее глаза раздраженно сверкнули.
— Если собираешься издеваться надо мной, я ухожу.
— Подожди, подожди. Я больше не буду шутить над тобой. Честно говоря, Брин, я должен извиниться перед тобой за вчерашний вечер. В мои намерения не входило вставать между моим братом и тобой. Я просто гад, который не может держать руки при себе, когда передо мной прекрасное создание. — Его глаза потеряли свой обычный насмешливый блеск. — Простишь меня?
Она смягчилась.
— Это и моя вина тоже. Но важно, чтобы ты знал, что я не хочу, чтобы
