Как стать многодетной за один день - Екатерина Лира
Вот только колокольчик звякнул еще несколько раз, так что пришлось Максиму выходить самому.
Петя за прилавком крутился ужом, проявляя чудеса сноровки, которой от школьника-второгодника совсем не ожидаешь. Одновременно заваривал чай, выдавал сладости, принимал оплату и взбивал сливки.
«Может быть, у него в роду шестирукие арахны были?»
— Меня просто из окна приятель из школы увидел, из старших классов, — шепнул Петя, когда Макс встал рядом, растерянно думая, чем помочь. Хотя помощь парню явно не требовалась. — Он зашел кофе купил, а потом, видимо, разболтал кому-то. Ну и как-то… Слухи среди нечисти же быстро распространяются.
— Да, наконец-то в городе место открылось, где низшим рады, — из-за одного из столиков им отсалютовали чайной чашкой.
«Да я никому тут не рад!» — скрипнул зубами Максим.
Еще раз звякнул колокольчик. Сидящая в кафе нечисть как-то разом притихла, когда вошел странный старичок с тростью в видавшем виды твидовом костюме.
— Здравствуйте, — поздоровался Петя, вжимая голову в плечи.
«Следящий или смотрящий… как там его?» — Максим вспомнил, как в первый день пребывания в городе этот самый нелюдь пытался поймать воришку, залезшего ему в карман. Как раз вот этого новоиспеченного помощника. После Петр рассказал, что это арбитры расставили всяких пенсионеров, чтобы те следили за порядком в местах скопления людей.
Старичок подошел к стойке, пробежался взглядом по меню.
— Персиковый раф, пожалуйста, — чопорно произнес он.
— Да, конечно, — закивал Петр, начиная готовить заказ.
— А кто владелец заведения? — как бы между прочим уточнил старик.
— Я владелец, — без особого энтузиазма откликнулся вампир.
Только повышенного внимания арбитров ему не хватало.
Старичок кивнул и, забрав раф, сделал глоток.
— Хорошо приготовлено, — похвалил он и вышел из кафе.
Все в зале шумно выдохнули, словно все то время, пока здесь был смотрящий, старались даже не дышать.
«Может, хоть он их отпугнет?» — вспыхнула надежда, но быстро погасла.
Посетители приходили в чайную до самого позднего вечера.
Макс и Петя вышли из чайной после одиннадцати: пока вымыли посуду, прибрали за посетителями, заказали на завтра сладкие и несладкие добавки к чаю. Макс дал Петру дубликат ключей, чтобы в воскресенье смог открыть чайную самостоятельно и начать работать.
Перед тем как уйти в интернат, Петр, смущаясь, сунул Максу пару салфеток, на которых были записаны имена и номера телефонов:
— Вот тут пара нелюдей свои контакты оставили. Позвоните им.
— Зачем?
— Ну, они решили, что раз низшего, да еще и школьника, на работу взяли, то, может, и им тоже свезет. Сами понимаете, с темной аурой сложно куда-то устроиться. Особенно у нас в городе.
Подходя к дому, Максим гадал, что ему со всем этим делать. В его планы всерьез заниматься чайным бизнесом не входило, но ведь не увольнять же парня за то, что слишком хорошо работает и привлекает клиентов?
В окне кухни Макс увидел силуэт Светланы. Она все еще не спала.
— Вот же ж…
В голове вспыхнули воспоминания, как он подошел к ней, поцеловал, а после просто ушел, оставив и ее, и соседа в недоумении. О сделанном не жалел ни капли. Напротив, даже сейчас в нем вновь всколыхнулись те эмоции. То желание, болезненное и злое, которое накатило и долго не отпускало после поцелуя. Воспоминания о нежности губ и сладости дыхания, о том, какая Света была послушная в его руках…
Максима словно окатило ледяной водой. Прежняя жажда по Свете стала даже острее. Это уже не секундный каприз, не мимолетная прихоть, а выдержанное, как хорошее вино, чувство обладания.
Но и прежняя злость на Валентина никуда не делась. Ревность вновь заполнила нутро. Если сосед надеется заполучить Свету — не дождется. Легкой победы ему не будет.
Другое дело, как на его поступок отреагирует сама Светлана? А если она действительно хотела остаться с Валентином после их фиктивного развода? Такого же фиктивного, как и брак. А Макс все испортил, и она теперь злится? Если он устроил это показательное выступление, но оно не сблизит их со Светой, а лишь отдалит?
Максим не хотел принуждать её к чему-либо. Но в ту секунду не мог поступить иначе.
Что ж, в любом случае, ночевать на улице — не вариант. Разворачиваться и бежать от опасности — не в его стиле.
Максим принял единственно верное решение.
«Притворюсь больным. Так хотя бы сразу не убьет!»
***
В кухне царила тишина, нарушаемая лишь звуками бурлящего в кастрюле супа. Старенькая люстра отбрасывала тени на стены. Лилечка вечером стащила у Феди цветные фломастеры из пенала и разукрасила обои рисунками. Ну как рисунками. Абстрактной черкатней.
«Квартира съемная, теперь еще и обои придется переклеивать, когда будем переезжать…»
Я упорно старалась убедить себя, что беспокойство и нервозность именно из-за испорченных обоев, а вовсе не из-за того, что…
«Мужчина подходит близко, спрашивает о чем-то. О чем именно — уже не вспомнить, все смывает последовавшая за этим волна чувств и эмоций. Накрывает с головой, как только Максим обхватывает за талию. Пальцы вплетаются в волосы, гладят шею, а его губы…»
Я снова взялась за нож, принимаясь чистить еще больше картошки.
Когда руки в движении — то нарезают овощи, то размешивают соус, — еще как-то можно справляться с собой, чтобы не думать о произошедшем.
Я готовила еду на завтра и послезавтра, стараясь занять себя и свой разум. Наверное, со стороны казалось, что я очень сосредоточена.
Надя даже сказала: «Мама, ты словно танцуешь в кухне, так быстро все делаешь!» — так быстро я металась от стола к мойке, от холодильника к плите. Но за этой точностью и решительностью скрывалась нервозность.
Сейчас дети уже спали. Я несколько раз проверила, но их спокойный сон собственного внутреннего спокойствия не добавлял.
Я тихонько включила на телефоне музыку. Просто первую попавшуюся композицию в популярном приложении. Но и та, как назло, была о неразделенной любви.
«Совсем забыл сказать: мы не разводимся. Не стоит приставать к моей законной жене, ладно?» — эти слова Максима врезались в память накрепко.
Нет, ну вот зачем он это сказал? Что он имел в виду?
Снова краска
