Я сделаю это для тебя (СИ) - Салма Кальк
— Меланья, здесь у нас не нежить, не холода и не местные пьяницы, — покачала я головой. — Здесь дурные революционеры. Будь моя воля, я бы предоставила их собственной участи, и пусть как знают, но есть люди, бросать которых никак нельзя. И сейчас мы идём делать то, что не сделает никто, кроме меня. С помощью друзей и союзников.
— Госпожа Мелания, — вдруг подал голос Фелисьен, — это правда, что о вас говорят?
— А что про меня говорят? — не поняла дева.
— Что вы умеете слушать из теней.
— Верно, — закивала она. — Умею. Пробовала, получалось.
— Тогда, я думаю, мы можем взять вас с собой. Но нам нужен некромант для связи. Для дополнительной связи.
— Северина сегодня не взяли в бой, — мстительно произнесла Меланья. — Он сидит у себя и злится.
— Берём, — рассмеялась я.
Пока дева вызывала Северина, я повернулась к Рогатьену.
— Рогатьен, я делаю то, что должна. Вся ответственность на мне.
— Как же, как же, — нахмурился тот. — А что я скажу потом господину Анри?
— Сама всё скажу, — ответила я.
— А ну как что случится?
— Не каркайте, Рогатьен, — покачала я головой. — Лучше подумайте, как сделать, чтобы госпожа Шарлотта согласилась отправиться в безопасное место, когда я вернусь. И… может быть, не только она.
Я совершенно не представляла, что скажет Рогатьен, если его впрямую звать в заговор. Но — я спрошу его непременно, просто позже. Уж наверное, он проникнется идеей о сохранении жизни бесценного господина Анри?
— Рогатьен, госпожа маркиза кругом права, — влез Фелисьен. — Нужно сделать то, что она делает, а потом… и ещё кое-что. И ты дурак, если до сих пор этого не понял.
— Эй, не заговаривайся, — вскинулся было Рогатьен, но появилась молодёжь.
— Потом поговорите, — сказала им я. — Северин, нужна твоя помощь.
— Да, госпожа Женевьев!
Вот она, молодёжь. Даже и не задумался, что и как.
— Будете нашей засадой, — сказала я. — Но сначала мы просто пойдём вперёд.
— Когда вас ждать? — хмуро спросил Рогатьен.
— До вечера должны обернуться, — сказала я.
Правда, что там так долго делать-то? Разгуливать по столице я не собираюсь, хоть и хотелось посмотреть. Я видела Париж моего мира, хотела бы сравнить его со здешней Паризией. Но… Лучше быстрее вернуться сюда.
— Знаете, что делать? — спросила Фелисьена Жанна.
— Да, госпожа, — поклонился тот.
Жанна достала откуда-то из-за пазухи кожаный мешочек и вручила его Фелисьену. Тот коротко поклонился и со знанием дела достал кристалл. Взял его в правую ладонь, сжал… несколько мгновений мы напряжённо ждали, а потом перед ним соткался-таки туманный овал с неровными краями.
— Я первый, проверить! — Северин уже занёс было ногу.
— Стоять! — хором рявкнули на него Фелисьен, Асканио и Жанна.
— Есть шанс, что заклятье развеется от того, что в дом проникли люди, — сказал Асканио. — Поэтому у нас будет очень немного времени. Госпожа Женевьев, Мари — вам придётся ориентироваться очень быстро.
— Я пойду, — и прыгаю в овал, Мари цепляется за мою руку и отстаёт от меня на полшага.
Мы шагнули… в полумрак и прохладу. Пока мои глаза привыкали к освещению, Мари успела крикнуть нашим, что всё в порядке, и за нами переместились все остальные. А я стояла и смотрела, что называется, во все глаза. Потому что… Женевьев, как она есть, вот что было в этом доме.
Мари смеялась и плакала, и бегала от стены к стене, и по комнатам. А я смотрела, смотрела…
Два этажа, окна плотно укрыты портьерами в три слоя. Наборный паркет на полу, в каждой комнате — свой рисунок. Зеркала в тяжёлых рамах. Наверное, были картины, но они сняты, только гвозди торчат в стенах и верёвки по стенам спускаются. Камины холодны. Кровать в спальне — застелена, столбики резные, занавешены невесомой вуалью. Атлас и шёлк, шёлк и атлас. Цвета приглушённые — пудровый, пепельный, лиловый, персиковый. Фарфоровая ванна, кувшины для умывания с росписью и золотой отводкой. Мелочей нигде нет, наверное — всё убрано. Куда?
Да, я бы жила в таком доме с радостью. Это не сруб из лиственницы, но… не хуже, вот.
— Госпожа Женевьев, куда нам дальше? — спросил Фелисьен.
Я глянула на Мари.
— Пойдёмте, — она потянула меня в дальнюю комнату.
Там стояли сундуки, девять штук. Под заклятием, между прочим. Я развеяла то заклятье, и подошла. Большие, тяжёлые.
— Забираем всё, — скомандовала Фелисьену.
Наверное, там то, что нам нужно. Но Мари тянула меня за руку обратно в спальню, и я пошла за ней, совершенно бездумно.
— Где-то здесь был тайник, — прошептала она. — Его тоже скрыли.
Я зажмурилась и сосредоточилась. Женевьев, помогай. Или кто тут ещё есть. А что есть у меня?
Изнутри к лифу я приколола булавку — давно, ещё в Поворотнице. Сейчас же порадовалась, вытащила и проколола палец. И капнула кровью на паркет.
— Если слышите, помогайте. Здесь, конечно, как бы цивилизация, но такая себе.
— Что вы, госпожа Женевьев! Зачем на паркет! Ой, что это? — ахнула Марьюшка.
Я посмотрела — у изголовья засветилось. Отдёрнула вуаль, забралась с ногами на кровать и отодвинула подушки.
Тайник был сделан в стене, но — за кроватью. Аккуратное отверстие в деревянных панелях и в тканевых обивках. И — никакого ключа.
Поскребла ногтем — не открывается. Выдавила ещё одну каплю крови, намазала на дверцу — помогло. С тихим щелчком она отошла.
Внутри — две небольших шкатулки, мешочек и пачка бумаг. В одной шкатулке лежали камни — разные, бриллианты тоже были. В другой — украшения. В мешочке — золотые, очевидно, монеты. Бумаги потом посмотрю. Я выгребла всё это и сунула Марьюшке.
— Держи крепко, неси домой и никому не показывай.
— А вы?
— Сейчас поглядим.
Тем временем Фелисьен и Северин перетаскали в Лимей половину сундуков. Мари, послушная моему слову, ушла с содержимым тайника. Жанна рассматривала дом, Асканио и Дуня помогали магическим образом поднимать сундуки и направлять их в портал.
Осталось два сундука, когда из теней проявилась Меланья.
— Там люди с оружием, подходят к дверям! Много!
И мгновением позже раздался громкий стук в те самые двери.
— Открыть, именем республики!
30. Отданные долги
Кого ещё там принесло?
Наверное, я сказала это вслух, потому что Жанна совершенно спокойно пожала плечами.
— Национальная гвардия. Уж не знаю, сами они шли мимо и увидели, или им донесли, что дом, в который не могли попасть, взялся из ниоткуда.
Зачем нам Национальная гвардия? Вот вообще низачем.
— Я правильно понимаю, что разговаривать с ними бесполезно?
— А зачем с ними разговаривать? — не поняла Жанна.
Она как-то прикрылась и смотрела на улицу через зарешёченное окошко в двери.
— Ну там чтобы убирались восвояси, — усмехнулась я.
Пошла к дверям, прислушалась. Дверь, кстати, выглядела хорошо — могучая, деревянная, закрытая изнутри на весьма приличный засов.
— Ваше высочество, идёмте уже, — за мной пришёл Фелисьен.
— Давайте спросим, какого… дьявола, — шепнула я ему. — Всё унесли?
— Последний ящик тащат, привлекли слуг из Лимея.
— Вот и славно. У нас ещё дело, понимаете?
— Потом сделаете, в другой раз.
— Другого раза может не быть, — покачала я головой.
За этот-то придётся с Анри объясняться, чуяло моё сердце.
Прихромал Асканио, послушал, как пнули в дверь снаружи, а потом отошли и принялись переговариваться.
— Да есть там кто-то, раз дом появился, значит, непременно есть! Заклятье-то нарушено, а то мы бы так и не видели ничего!
— Маркиза-то неплохо жила, глянь — шторочки-оборочки.
— Ну так ты был бы рогановской подстилкой, тоже неплохо жил бы! Там не только оборочки, а и деньги, наверное. Говорят — золотая ванна и зеркал из Фаро сто штук.
— Там где вешать сто штук, это тебе не дворец Роганов, домик-то невелик!
— Невелик, да хорош, сам бы пожил в таком!
— О, гражданин маг пришёл! Смотрите, гражданин маг, дома ещё утром не было, а теперь — есть!
Фелисьен нахмурился.
— И какой подлый предатель стал на них работать, хотел бы я знать!
— Нам нет разницы, — вздохнула я.
Изнутри прибежала Меланья.
— Пойдёмте, всё, нас ждут!
Я взглянула на Жанну.
— Далеко ли до дома графини Валис?
Ответил Фелисьен.
— Улица Верного Пса довольно далеко, в квартале Сен-Жером.
— Давайте туда, — скомандовала я. — У кого портал? Кто сможет навестись?
Жанна переглянулась с подошедшими Асканио и Северином. Что, никто? Нужно искать другой ближайший ориентир?
— Значит, снова я, — сказал Фелисьен. — Но я ни разу не был в доме графини, только поблизости. Оттуда
