Орчиха в свадебной фате - Соня Мишина
― Кто там шумит? Чего приключилось? ― спросила, приоткрыв дверь и выглядывая в щелку.
За дверью обнаружился тот самый орчонок-подросток, который провожал нас к Лэргу ор-Тунтури в день прибытия в клан. Он смущенно переминался с ноги на ногу и не решался поднять взгляд от земли. Как знал, что я стою за дверью почти раздетая.
― Три медовых дня истекло, ― уже куда тише сообщил орчонок. ― Все свободные орки и орчихи клана собрались и ждут вас.
― Ждут? ― переспросила я, начиная догадываться, что сейчас узнаю что-то новенькое о брачных традициях орочьего племени.
― Конечно! Каждая свободная орисса мечтает примерить твой брачный наряд, Барбра, а каждый свободный орк готов подраться за брачный наряд магварра! ― не разочаровал меня орчонок.
Так-так. Веселые дела. Я-то, наивная, думала, что новую юбку, бронелифчик и шубку у меня не заберут. Не то чтобы вещи Барбры были плохи, но, скажем честно, порядком поношены и поцарапаны, а местами и подшиты суровой навощенной нитью. А теперь выясняется, что все это роскошное великолепие придется отдать?!
― А если никому не подойдет? ― прищурилась я, прикидывая, есть ли шанс оставить новые одежки при себе.
― Тогда плохо. ― Орчонок еще больше опустил и без того склоненную голову. ― Это будет означать, что отец-Ор не хочет видеть больше свадеб в клане, пока не истечет год после твоего замужества, Барбра.
Так. Беру свое желание обратно. И с брачным нарядом расстаться согласна, лишь бы потерявший одного из своих лучших воителей клан не объявлял годовой траур и не отказывал молодежи в праве создавать семьи, плодиться и множиться! И без того этому миру из-за меня досталось…
― Барбра! Что там? ― У магварра закончилось терпение, и он, не дожидаясь моего возвращения, вышел из спальни, но не как я, в одной простынке, а в бронированном килте и с живым клинком в руке.
― Нас ждут, ― сообщила я и рассказала все, о чем сама узнала парой минут раньше от орчонка, который не спешил уходить и даже неведомо как просочился во флигель. Правда, дальше одного шага от порога пройти не посмел, а при появлении Алаира так и вовсе едва не выскочил на улицу.
Все-таки грозный у меня муж!
― Передай, пусть несут нам смену белья тогда, ― глядя поверх моей головы на гонца, принесшего весть об окончании медового отпуска, распорядился магварр. ― У нас тут другой одежды нет, кроме той, в которой мы были во время бракосочетания.
Орчонок слегка посинел, выдавая смущение и прилив крови к зеленоватым щекам, развернулся на пятках и, бросив на ходу “щас-все-будет”, умчался в сторону замка.
Алаир подошел, обнял меня со спины и неожиданно тяжело вздохнул:
― Как же быстро заканчивается все хорошее. Хотел бы я увезти тебя в собственный замок, любовь моя, уединиться там с тобой не на три дня ― на три года! Да и трех лет, боюсь, мне мало было бы, чтобы насладиться тихим семейным счастьем.
Ах, как хотелось мне в этот миг пообещать своему любимому магварру, что вот еще один поход, окончательная победа над хунграми, ― и мы обязательно заживем той самой тихой и мирной жизнью, о которой, как выяснилось, мечтает самый сильный маг-огневержец Фрайсленда!
Только… перед глазами встал образ иномирного духа, его глумливая ухмылочка и жестокие слова: «Не вернешь осколок ― плохо придется твоему магварру и всем твоим друзьям, Барбра!»
― Поверь, я мечтаю о том же, муж мой! ― я извернулась в руках Алаира, провела по его шее ладошками, не пуская в ход коготки, и нежно, но без заигрываний, прижалась поцелуем к его губам.
Магварр, словно и не было у нас за спиной трех дней уединения и почти непрерывных ласк, тут же откликнулся, вжал меня сильнее в свое тело, углубил поцелуй…
И через пару мгновений с тихим разочарованным стоном оторвался от моих губ.
― За нами идут, ― сообщил безрадостно. ― Не могли подождать утра.
― Традиции, ― я чуть пожала плечами. ― Еще неизвестно, какой прием нам с тобой его величество король Эквит устроит.
― Надеюсь, скромный, ― поморщился Алаир. ― Его величество Эквита я люблю, он мне как отец родной, но во дворце ни одного лишнего дня оставаться не желаю!
― Угу, ― согласилась я коротко.
На дальнейшие разговоры времени не осталось, потому что во флигель после короткого, но весьма уверенного стука ввалилась банщица тетушка Хави.
― Кто тут одежки новые красивые заказывал? ― провозгласила она так торжественно, будто намеревалась вручить почетный приз, не меньше. ― Ну-ка, молодые, примерьте наряды, что мы для вас за эти три дня пошили!
В руках у банщицы обнаружился большой деревянный то ли лоток, то ли поднос, на котором стопкой были сложены вещи ― мужские и женские. Новенькие, с иголочки, некоторые ― расшитые бисером и цветным орнаментом, другие ― укрепленные бронепластинами с гравировкой и кольчужной сеткой.
А приз-то и в самом деле ценный! Имела тетушка Хави все основания говорить торжественные речи!
― Это все нам?! ― восхитилась я, разворачивая черные бриджи из буйволовой кожи, сшитые явно на меня. ― Когда ж вы мерки-то снять успели?
― Так пока в бане вас парили, ― усмехнулась пожилая орисса. ― У нас, банщиков, свои секреты. Я вот про тебя, Барбра, теперь побольше иного лекаря знаю! И где у тебя перелом был, и как давно сросся, и в каком возрасте первые клыки прорезались, и когда настанет ночь, удачная для зачатия.
Магварр, услышав слова тетушки, аж новую жилетку из рук выронил.
― Зачатия? ― переспросил, подступая к ориссе. ― А разве прошедшие три дня не подходили для этого дела?
― Нет, магварр, не подходили, ― качнула головой банщица. ― И следующие пять не подойдут. А там уж не теряйся, коли наследников поскорее завести желаешь!
― Какие наследники? Разве до этого сейчас? Алаир, мы ведь с тобой в земли хунгров идти собрались! ― всполошилась я.
Ох, что-то задумал мой муж, не иначе. Вон как напрягся, аж вены на висках вздулись.
― К ворлокам хунгров! ― прорычал магварр. ― Если окажется, что ты носишь дитя, никаких походов.
