Экзорцист. Утроба Ведьмы - Джулия Тард
Куда серьёзней, чем могло показаться на первый взгляд!
Страшно было представить, что могло случиться с Франциско, узнай он о том, что Мария заключила договор с демоном. Но ещё страшнее, если это откроется уже после того, как он сделает ей предложение.
Это полностью его уничтожит! Размажет по земле не оставляя и следа!
Жадно втягивая воздух, до крови сжимая под длинными рукавами кулаки, Хавьер растерянно смотрел на Франциско, не зная как поступить:
— Хорошо. Я не буду с тобой спорить. Это твоя жизнь и только тебе одному решать, как ей распорядиться.
Улёгшись на кровать, Хавьер терпеливо дожидался, когда его племянник уснёт. Тихонько поднявшись, он сразу направился к Марии, с трудом находя себе месте.
— Могу я войти? — нетерпеливо постучал в её дверь.
— Конечно, — спустя минуту открыла Мария. — Проходите.
— Спасибо. Нужно было остаться с тобой наедине. Не хотел говорить в присутствии Франциско.
— Что-то случилось? — напряглась, готовясь услышать всё что угодно, ибо монах был вторым после Михаэля, в непредсказуемости которого она была уверена.
— Случилось, — протянул табурет, практически через всю комнату, присаживаясь напротив. — Что произошло с твоим фамильяром, Мария? Почему его нет рядом?
— Я ведь уже сказала, — натянула она улыбку, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
— Не правда, — холодно отрезал монах, тараня её сосредоточенным взглядом. — Придумай что-нибудь поубедительней. Я ни за что в жизни не поверю, что Михаэль позволил ошиваться около тебя священнику.
— Я!…
— И снова не верю, — вскинул бровь, складывая на груди руки. — С каким бы уверенным голосом ты бы мне не начинала врать. Покажи мне свою печать.
— Нет, — дернулась Мария, инстинктивно пытаясь защититься.
— Лучше покажи по-хорошему, иначе мне придётся обо всём рассказать Франциско.
— Ты не посмеешь.
— И кто же меня остановит? — раздраженно хмыкнул Хавьер. — Твой фамильяр? Будет интересно посмотреть на это. Думаю, он не сможет ничего предпринять, даже если я прямиком из гостиницы пойду к городским стражникам. Или может он защитит тебя от инквизитора?
— Старик… — виновато прошептала Мария, растерянно сжимая грубую ткань юбки.
— Покажи. Мне. Печать.
Понимая, что ничего другого не остаётся, она нехотя повернулась спиной к монаху. Неспешно оттягивая платье, обнажая лопатку, Мария открыла остатки поблекшей печати, которая сейчас куда больше напоминала заживающие порезы, нежили тавро с запёкшейся под кожей кровью.
Изучая её в режущей по нервам тишине, монах наконец-то подал сухой, охрипший голос:
— Что с ней случилось? Почему она такая… бледная?
— Потому что Михаэля забрали в Преисподнюю, — поправила платье, нехотя поворачиваясь к Хавьеру. — Из-за этого наша связь отчасти разорвана. Я уже не могу, как прежде использовать его силы, но всё равно остаюсь контрактором.
— Как это случилось? — сдержанно поинтересовался монах, стараясь как можно деликатней проникнуть в суть происходящего.
Рассказывать ему о мече не было смысла. Во-первых, больше от него не было совершенно никакой позы, а во-вторых, не хватало ещё, что бы Хавьер решил перебрать его церкви, как очередную священную реликвию!
— Всё из-за меня, — соврала Мария. — Из-за моей охоты. Нас заманили в ловушку, где высшие демоны поставили его перед выбором: или он убивает меня, или они забирают его в Преисподнюю.
— И он тебя не тронул… — задумчиво потянул монах, с трудом переваривая услышанное.
— Да. Не тронул, — обняла себя за плечи, ёжась, словно от холода.
Как же неприятно было всё это вспоминать. Вина проедала её до самых костей, словно всё это время она находилась в огромном змеином чреве.
— Понятно… — было заметно, что Хавьер произнёс это наотмашь. Только для того, что бы заполнить пустоту. — И что же теперь? Что ты собираешься делать дальше?
— Кто знает, — улыбнулась, пожимая плечами.
С одной стороны у неё всё ещё была возможности убить того проклятого контрактора. А с другой… понятия не имела, останется ли она, после всего этого жива, ведь какой бы слабой ни была её связь с Михаэлем, их контракт ни был до конца разорван, а значит, он вполне мог забрать её душу.
— В любом случае, прежде я ещё должна выжить.
— Ты поэтому оставляешь нам Аврору? Потому что собираешься закончить начатое?
— У вас хорошая память, Хавьер, — скрипя зубы, призналась Мария.
Чем дольше они говорили, тем больше этот старик пробирался ей под кожу узнавая о том, чего бы ей совсем не хотелось.
— И она на самом деле его невеста?
Такая юная. Невинная и, до ужаса, красивая. От одной только мысли что она может достаться демону, монаху становилось не по себе.
— Не совсем, — призналась Мария, прекрасно понимая, о чём он думает. — На данный момент она его подопечная. Он держал её в аббатстве Святой Батильды, собираясь вывести в свет, когда ей исполнится пятнадцать. Ну а теперь, — пожала плечами. — Кто знает, возможно, это придётся делать уже мне. Или вам. Но прежде чем думать о будущем, я должна раз и навсегда покончить с прошлым.
— Девочка моя, и за что тебе только всё это свалилось на плечи?
— За то, что подарила свою плоть и кровь демону, — прикоснулась кончиками пальцев к обнаженной ключице, словно пытаясь ощутить у себя под подушечками его кожу.
— Ужасно звучит.
— Думаете? — неоднозначно потянула Мария, позволяя разыграться и без того живому воображению Хавьера.
— Что ж, тебе виднее. А сейчас позволь мне откланяться. Я на самом деле должен отдохнуть, так что продолжим наш разговор вечером. Я должен вернуться, пока Франциско не успел проснуться.
* * *
Дождавшись, когда к ним придут Филипп и Аврора, они устроившись внизу, заказав по-настоящему знатный ужин. Наслаждаясь столь долгожданной встречей, новыми знакомыми и предстоящим прощанием.
— Так значит вы из Берне, — улыбнулся Хавьер молодому священнику. — Далеко же вас занесло.
— Вполне, но я абсолютно ни о чём не жалею. Благодаря этому я впервые смог хоть немного увидеть родную страну. А вы были в аббатстве Мон-Сен-Мишель?
— Всего один раз, — признался монах. — Около двадцати лет назад. Но впечатлений осталось на всю жизнь.
— У меня тоже, — многозначительно произнёс Филипп, отпивая вино.
Улыбнувшись, смотря на священника, Мария отчетливо понимала, что он больше всех остальных не вписывается в эту разношерстную компанию.
— Аврора, — повернулся Хавьер к девушке, — а сколько тебе лет?
— Тринадцать.
— Вот как, значит, нам скоро придётся искать для тебя подходящую партию. Как насчёт моего дорогого племянника? — многозначительно потянул монах, заставляя Франциско понять, кому
