Илька из Закустовки - Анна Леденцовская
Ильмара помнила по рассказам братьев переворот имени Петра Семеновича Пыжика, который, став комендантом бытового общежития, железной рукой отставного военного навел порядок среди этих кур в золоте и кружевах.
Нарьян растянулся сразу на четырех стульях и язвил вовсю, а нависшие над ним девицы брезгливо трясли руками, не решаясь просто спихнуть парня со спорных мест, и только обзывали абсолютно невосприимчивого к их остротам Хмышова.
— Думаю, лучш-ше с-санять наши мес-ста пос-скорее, — прокомментировал эту картину Цас, кивнув в сторону, откуда на помощь дамам уже двигалась парочка крепких парней в темно-красном. — С нами вс-семи они, с-скорее вс-сего, не с-станут с-свясыватьс-ся.
«Скорее всего, не станут», — согласилась про себя Илька, помня, что декан боевиков у змеелюда вообще-то родной дядюшка.
Глава 22. О магии, или Тяжело в учении…
Общебытовую магию вел самый настоящий гоблин. Только этот представитель достойной расы совсем не напоминал Ильке ни хозяйственного завхоза академии Шныря, ни обладающего солидной частью гоблинской крови Нарьяна. Ушастый и носатый, как все представители этого народа, он почему-то имел очень длинные волосы, что среди его соплеменников считалось нонсенсом. У гоблинов волосы на голове если и росли, то жесткой щетинкой, как колючки у Гремы, да еще из ушей, прикрывая от сквозняков слуховые отверстия, торчали пучки темных волос.
Зато великолепный плечистый и длиннорукий Амвросий Савич Бдыщ в темно-синем сюртуке артефакторского факультета, застегнутом на сверкающие синие и явно дорогие камешки-пуговки, обладал поистине роскошной шевелюрой. Длинные темные волосы шелковистой волной стекали на плечи, огибая развесистые уши, словно вода горной реки — камни перекатов. А еще у необычного гоблина на каждом ногте переливались крошечные, образующие простенькие узоры кристаллики.
— Ну что, неучи, — голос преподавателя был гортанный и сипловатый, — наверное, гадаете, почему курс по общебытовой магии у вас артефактор ведет?
— Да больш-шинство бытовичек пытаетс-ся угадать, что за с-средство для волос-с он ис-спользует, — едва слышно чуть язвительно прошипел на выдохе Цас, почему-то неприязненно смотря на расхаживающего у кафедры гоблина, и Ильмара не могла с ним не согласиться.
— Так вот, бездари тугодумные, — продолжал меж тем профессор, — общебытовая магия — это та, с которой и самые безрукие с минимальным резервом могут использовать определенные бытовые артефакты и даже создавать кое-что.
Вертлявый паренек в очках, сидевший недалеко от их компании на первом ряду, вдруг вскинул вверх руку.
— Уже вопросы, студент Бобруйкин? Даже в таких простых вещах у вас возникает непонимание? Ну-ка, ну-ка… — Улыбочка, с которой профессор остановился перед юношей в синей форме, как у него самого, но простенькой, была крайне ехидной. — И что же вам неясно?
Парень засуетился, вскочил, снова сел, опять вскочил, тоскливо глянул на грифельную доску на стене за кафедрой и, шевельнув кистью, словно хотел написать, начал говорить, чуть запинаясь:
— Господин профессор, но бытовыми артефактами могут пользоваться и не маги, а их созданием занимаются артефакторы. При чем тут все факультеты и почему общебытовая? — Его глаза преданно ели взглядом начальство в ожидании ответа.
— С кем приходится работать! — всплеснул руками Амвросий Савич. — И что, никто не догадывается, в чем тут смысл? Вот вы, — он неожиданно ткнул пальцем в развалившегося на стуле Нарьяна, — вы можете что-то сказать по этому поводу?
Илька точно была уверена, что не знает ответа, а вот Хмышов, к ее удивлению, ничуть не смутившись, поднялся, стряхнул несуществующую пылинку с форменного пиджака и начал отвечать обстоятельно, иногда морща лоб и оттопыривая нижнюю губу.
— Если подумать, то догадаться несложно. Тот же кармашек пространственный — это вроде как бытовой, но артефакт. Правда, индивидуальный. Есть бытовые артефакты для личного использования, которые маг с любым даром делает себе сам. То есть купить нельзя, их не может сделать кто-то другой. Значит, надо самим делать, а это артефакторика. Бытовая магия — потому как для удобства жизни, а общая — потому что с любым даром себе такое изобразить получится, хоть некроманту, хоть целителю.
Пока Хмышов рассуждал, профессор рассматривал его очень пристально, прищурив глазки, словно энтомолог — диковинную бабочку.
— Ваши выводы лишены изящества и грубовато-сырые, но в общих чертах для озвучивания всем тупицам вполне пригодны, — кивнул он замолчавшему Нарьяну. — Вы, как я вижу, попали на мой факультет, но природной магии у вас больше. Странный выбор. С небольшим даром гениальным артефактором стать невозможно!
Полугоблин только фыркнул.
— Как выбор лег, хотя и я удивился, и родня в академии, как оказалось, у меня появилась. А гениальным я быть не хочу, бестолково это.
В аудитории установилась звенящая тишина, и Ильке на минутку даже показалось, что она слышит сквозь приоткрытое окно, как ворчит на кого-то на улице утопавший опять «по делам» Шуршегрем.
— Вот даже как? Любопытненько. — Острые треугольные зубы Амвросия Савича сверкнули в дружелюбном оскале. — А каким же хотите? Никаким? И что там за история с родней?
— Просто хорошим мастером хочу. — Хмышова смутить было совершенно невозможно. — Гении, они обычно без денег ходят, и семьи у них нет. Все изобретают, да на кой? Неясно. А мне такое не особо нравится. А родня-то у меня природная как раз, оттуда, видать, и та магия. Знаете же Манефу Ауховну наверняка? Прабабушка она мне оказалась в каком-то роде… Сам еще не разобрался до конца, думал — сирота.
— О как… — Уши профессора зашевелились, отчего волосы заблестели, переливаясь, как нити хайрехсильского шелка, и завороженная Ильмара не могла отвести от них взгляд. — А ты, деточка, манерам, смотрю, не обучена.
Профессор заметил ее пристальное внимание, и это ему явно по душе не пришлось. Кому приятно, когда тебя рассматривают как куклу на витрине?
— Простите, просто очень на хайрехсильский шелк похоже. Красиво, — покраснев, смутилась девушка, ругая себя. Не умела она разглядывать исподтишка, чтобы не заметили.
— Чудесненько! А попала на природный факультет? М-м-м… да… — пробормотал себе под нос Бдыщ. — Это и есть хайрехсильский шелк! Вживленный. Тоже общебытовая магия, но очень высокой точности настройки с использованием всех потоков, кроме боевого. Экспериментальная, но вам об этом рано знать. Поговорили — и хватит! Начинаем урок! Берем ручки и записываем. Тема урока: «Зависимость личного пространственного хранилища от магического резерва и способы его создания и защиты».
Торопливо открыв тетрадь и от усердия высунув кончик языка, Илька стала старательно записывать, впрочем, как и остальные в аудитории. Эта тема интересовала почти всех без исключения.
Рассказывал профессор неторопливо и достаточно обстоятельно. Как он выразился, «для тупиц тугодумных». Пока шла часть про направление магической энергии, формулу высчитывания объема,
