Наложница правящей семьи - Анастасия Вкусная
Захотелось возмутиться, но рот мне закрыли поцелуем. Обвила шею Кэрридана руками, полностью отдаваясь сумасшедшим эмоциям от его близости. Мозг напрочь отключился, а сердце разрывала бешенная радость, что мой арш Параваль здесь. Теперь все будет хорошо – меня никто не тронет, он защитит. Легонько прикусила его губу, Кэрридан застонал и отстранился. Затуманенный алый взгляд, показавшиеся зубы – он действительно очень голоден. Почему же я чувствую себя в полной безопасности?
– Мне нужно уходить.
Слова хлестнули больнее пощечины. Нет, он не может оставить меня вот так. Совсем одну, рядом со своим братом, враждебно настроенной Эммой и победившим Сопротивлением.
– Нет, Дэвина, не плачь. Я вернусь, очень скоро. Не один. И мы отвоюем этот дом, обещаю.
Аккуратно вытер выступившие слезы, обнял, привлек к себе.
– Возьми меня с собой, – прошептала, захлебываясь рыданиями.
– Я не могу. Здесь ты в относительной безопасности. А за стенами дома я и сам в бегах. Ты человек, ты много не сможешь пережить.
– Но твой брат! Ты же сказал, что знаешь!
Понятия не имею, почему решила, что его это должно обеспокоить. Вглядывалась в эти глаза, в которых всегда видела свою несвободу, недопустимость общения с другими мужчинами.
– Он не тронет тебя. А если сорвется, Эмма не позволит. Пока я жив, не тронет. А я выживу, обязательно выживу – не смогу допустить, чтобы ты стала его женщиной. Никогда.
Арш Параваль стянул именной фамильный перстень с пальца и положил на мою ладонь.
– Придет еще раз, покажи кольцо. Скажи, что приходил. Что убью его, если тронет тебя. И жди, обязательно жди меня, Дэвина.
Кэрридан коротко поцеловал и выпрыгнул в окно. Вскочила и вглядывалась в ночь, пока не замерзла окончательно. Потом все же закрыла створку и забралась под одеяло. Меня знобило, пальцы отчаянно сжимали фамильный перстень, а ледяной страх – сердце. Он сказал «пока я жив»… Сложно поверить, что Кэрридан арш Параваль может умереть.
Уснула почти мгновенно, так вымоталась эмоционально. И почему подобное всегда происходит рядом с Кэрром? Страх ли, боль, секс, тревога – все равно чувствую себя всегда после, будто он пил меня. Утром проснулась разбитая, губы все еще чувствовали ночные поцелуи, а на щеках высохли дорожки от слез. В ванной положила перстень на умывальник, не хочу расставаться с кольцом ни на минуту. Из зеркала на меня смотрела девушка не многим красивее голодного гемозависимого. Умылась, переоделась – сегодня решила не шокировать никого старой одеждой.
Едва вернулась в спальню, стул, оставленный мной вчера около двери, упал. В комнату озабоченно оглядываясь по сторонам, вошла Эмма с подносом в руках. Посмотрела на стул, лежащий прямо перед ней, усмехнулась и начала накрывать на стол. Сегодня завтрак явно не такой скудный как вчера. Молча наблюдала за ней от окна, через которое вчера влез Кэрридан. И как ни пыталась до прихода Эммы разглядеть хоть что-то, что помогло бы мне понять, как он поднялся сюда, так и не смогла.
– Доброе утро, Дэвина. Поешь, как следует. Вчера тебя продержали впроголодь, мой недосмотр, приношу извинения.
– Доброе утро, Эмма. Все нормально. Я заметила изменения в меню, но мне хватило.
– Я рада. Надо поговорить.
Тон ее по-прежнему холоден, а выражение лица отчужденное. Пожала плечами, вряд ли у меня есть право отказаться слушать. Эмма разлила кофе из кофейника по чашкам и присела, приглашая и меня последовать ее примеру. Опустилась на диван напротив нее.
– Знаю, что Кэрридан был здесь ночью.
– Откуда?
– Чувствую по запаху. Я же тоже гемозависимая, забыла?
– Нет. Просто не подумала об этом.
– Тебе нужно забыть о нем. Он больше не часть этой семьи, а ты по-прежнему принадлежишь арш Паравалям.
От услышанного я оцепенела поначалу, а потом захлебнулась негодованием.
– Что значит, не часть семьи больше?!
– То и значит. Его разыскивают, и найдут рано или поздно. Если включит голову, то пойдет под суд вместе с отцом, а станет упрямиться – вряд ли выживет.
Замерла в ужасе от подобных перспектив.
– Поэтому просто выкинь его из головы. У тебя теперь новый хозяин. Дэнни молод, красив, хочет тебя. К тому же он теперь здесь главный. Не противься, смирись и будешь жить не хуже, чем раньше.
– Кэрридан отдал мне свой перстень, – вытащила его из кармана и показала Эмме. – Сказал, что Дэннидан не тронет, ты не позволишь.
– Пока он жив – да. Дэннидан опасается мести с его стороны. Но как только Кэрра арестуют, ни его слово, ни его кольцо больше не будут иметь силы.
30
Дэвина
Следующая неделя прошла словно в аду. Нет, ко мне в спальню больше никто не врывался, меня не держали впроголодь. Даже не единого плохого слова я не услышала в свой адрес. Напротив, Дэннидан, как новый глава, приказал являться в столовую трижды в день. Теперь я ела вместе со всей семьей, занимая при этом почетное место напротив Юдифь арш Параваль. Она осталась на своем прежнем, сын не стал лишать мать статуса главной женщины семьи. На меня же теперь все смотрели как на избранницу Дэннидана, и от этого было гораздо более не по себе, чем от его внезапного визита.
Впрочем, Юдифь-то как раз отношения ко мне не поменяла – те же презрительные взгляды, только теперь молчаливые. Об этом не переживала, а вот кое-что другое напрочь выбивало из колеи. Все в доме делали вид, что ничего не произошло. Не было никаких разговоров о случившемся. Гемозависимые просто приняли тот факт, что у них новый глава. Насколько была в курсе из газет, Лондон воспринял эту новость не так спокойно. Но губернатор выступил перед гражданами и смог найти слова, чтобы как-то утихомирить протестные волнения. На это потребовался не один день, но в итоге гемозависимые все же прекратили митинговать, и ситуация перешла в политические дебаты. Ожидаемо на место Шастодана арш Параваля нашлись более взрослые, образованные и опытные руководители, чем его младший сын. Но судя по настроениям, царившим в доме, никто не сомневался, что Дэннидан в итоге займет кресло градоправителя. О бывшем главе, который сейчас находился в тюрьме, вслух не говорили, как и о Кэрридане. Хотя, возможно, между собой они это и обсуждали, просто столовая не очень подходящее место для подобного. Да и Дэннидан вряд ли поддержит беседу.
Среди всех нейтрально настроенных гемозависимых, собирающихся за столом, один только Дэннидан отличался чрезмерным оптимизмом и неизменно отличным настроением. Кажется,
