Его добыча - Алена Викторовна Медведева
Волосы на голове Трои, закрытой прозрачным шлемом, прилипли ко лбу. Такие же мокрые, как тогда, когда я отвел ее в душевую. Но на этот раз причина была в страхе и волнении. Женщина умирала от страха! И этот факт почему-то продолжал отвлекать.
Скрежет, грохот… Транспортник так тряхнуло, что ряд кресел сорвался и влепился в стену где-то позади нас. Троя вздрогнула, сильнее стискивая меня руками. Проминая переборку, я сжал пальцы и напряг мышцы, фиксируя наши тела в неподвижности. Продолжал ощущать не только вибрацию транспортника, общий настрой и запредельную концентрацию собратьев, но и бешеный стук сердца Трои. И этот звук заглушал все прочие…
Внутренним взглядом незримо пробежался по корпусу корабля: он утратил цельность, начал разрушаться, не выдержав перепадов давления, раздирающего его на части. Часть, называемая «кормой», отломилась и теперь, имея значительные размер и массу, падала чуть в стороне и несколько быстрее.
К лучшему! Меньше размер и вес – легче обеспечить торможение. Меньше скорость – больше шансов уцелеть при падении.
Сущность эдаити невозмутимо анализировала малейшие изменения: недопустимо упустить что-то важное. И нужно найти способ продолжить торможение!
Двигатели, оставшиеся в отвалившейся части, бессмысленны, они уже вне моего контроля. Но щит… Тот силовой экран, что сдерживал огневую мощь нападавших! Генерирующий его механизм находится в передней части корабля. Как и мы.
Как же удачно я восполнил силы! Ведь источника энергии, питающего установку, формирующую силовые поля, в нашем распоряжении уже нет – он тоже остался в отвалившейся корме. Но я стану ему заменой!
Не тратя время на сомнения, влил в устройство столько энергии, сколько требовалось на активацию и запуск. Скорее же! Как же все в этих материальных механизмах невыносимо медленно работает… Куда стремительнее бьется сердце Трои под моей грудью.
Наконец-то! Щит, развернувшись перед носовой частью корабля, разорвал белесо-огненную пелену туманной завесы в атмосфере. Разметал ее ошметки, дав возможность увидеть стремительно несущуюся навстречу поверхность планеты, чуть размытую из-за колебаний экранирующих полей. Однако этого хватило для понимания: под нами, вернее там, где заканчивается траектория падения, – твердая среда.
Жесткие контуры рельефа, контраст расцветок поверхности – последние изображения на мигающих экранах корабля подтвердили то, что на секунды раньше я распознал сущностью. Неудачное место! Не подходит…
А вот чуть дальше появлялись иные оттенки и структура. Неоднородная поверхность рыхлая и, несомненно, более мягкая – ощущал ее на уровне интуиции, осязал восприятием эдаити. Если дотянем, шансов выжить будет куда больше!
Решение пришло мгновенно. Вес. Его надо уменьшить!
Новый выброшенный мной энергетический всплеск воспламенил баллоны с газом для дыхания в недрах корабля. Оглушительный взрыв разорвал напряженную тишину и отозвался судорогой в теле моей добычи. Кусок обшивки вместе с каким-то механизмом мелькнул за экраном и пропал. Ударная волна, докатившись до рубки, снесла часть ведущей в коридор переборки, а ее ошметки полетели на нас.
Упреждая удар, я рухнул на пол, увлекая за собой Трою, оплетая ее конечностями своего физического тела и формируя вокруг нас силовой кокон – еще одну, но миниатюрную оболочку, подобную той, что генерировали защитные механизмы корабля.
Я тоже умею учиться. Создатели транспортника и наших тел использовали подобные экраны для отражения угрозы – я применю их подход, защищая себя и Трою.
Скрежет вокруг оглушал. Мир слился в пелену пестрых вспышек – даже усовершенствованное зрение оболочки не успевало фиксировать сменяющиеся детали. Это походило на перерождение. Или агонию…
Ребристое покрытие пола несколько раз сменялось гладкой поверхностью стен – от взрыва остатки корабля закрутило, и нас безжалостно швыряло по рубке, ударяя в том числе и друг о друга. Думать о невозможном эдаити не способны, лишь поэтому мы не застыли в ступоре шока, реагируя на происходящее.
Мое сознание, подобно совершенному, но лишенному эмоций механизму, продолжало концентрироваться на трех задачах: не выпустить из рук добычу, удержать защищающий нас кокон и подпитывать энергией щит, снижающий трение об атмосферу обломка транспортника. Того самого, что нес в своих недрах эдаити…
Несмотря на мои неимоверные старания, удар о поверхность оказался сильным. На мгновение показалось, что я потерял связь с миром – органы чувств словно отключились, перестав сообщать о происходящем вокруг. Но затем в мое сознание врезались сразу несколько голосов.
«Двух эдаити и всех пленных ударной волной выбросило наружу, когда часть обшивки оторвалась. Зато доступ на поверхность для нас свободен. Начинаем поиск пропавших», – известил Щег, лаконично и по существу. Так привычно для эдаити, прежде не имевших представления о неудачах, следовательно, и о панике, волнении и сомнениях.
«У нас порядок. Пробираемся по коридорам на выход. По пути прихватим с собой найденные запасы», – бодро сообщил Зом.
И с этими ясно. Да, рухнули на неизвестную планету. Да, космическая катастрофа. И что? Это не повод изменять себе.
«Все, кто со мной, целы, но отсек заблокирован. Будем пробивать брешь в корпусе. Кин! Как у тебя?» – проявил интерес Орш, оставшийся с неадаптировавшимися эдаити из лаборатории. Все это время он не только следил за состоянием своих подопечных, всеми силами оберегая их оболочки от повреждений, но и помогал мне удерживать общий защитный экран – я постоянно чувствовал идущий от него поддерживающий поток энергии.
А что у меня?
Женщина, укрытая моими руками, безмолвна и неподвижна, но жива. Этого достаточно. Что еще? Кажется, в итоге кусок транспортника рухнул мне на спину. Но это просто деталь – бесстрастно зафиксировал мой разум, едва установил, что все соплеменники посадку пережили.
Полностью ли я осознал возможности оболочки, подчинил их себе? Приподнялся на коленях, опираясь на локти, напряг мышцы и скинул со спины навалившуюся переборку. Встряхнул головой, прогоняя мимолетное желание упасть и расслабиться. Не время отдыхать! И не место.
Подхватив свою добычу, поднялся на ноги и осмотрелся.
Чуть в стороне из-под груды обломков выбирался Хал, который оставался со мной в рубке и следил, чтобы не произошло полной разгерметизации. Он, как и я, мысленно активировал смыкание гермозатворов, блокируя отсеки, получившие сильные повреждения. Благодаря этому мы все еще дышали.
Неподалеку виднелись облаченные в скафандр ноги Игеря – тело штурмана закрыло перевернутым креслом. Мужчина не двигался, но я ощущал в нем энергетический потенциал. Он был жив.
Так же, как жива Троя, в сознании которой пока присутствовала необычная пустота. Подобную я ощущал, когда женщина спала, и потому ее состояние не вызывало опасения. Но очевидное подметил: гуманоиды, не будучи эдаити, использовали привычную им защиту для тел, но куда хуже справлялись с последствиями нештатного приземления. Это понятие я почерпнул прежде из мыслей
