Отборные женихи (СИ) - Финова Ева
Изрядно нахмурившись, Кохт все же с достоинством кивнул, не перебивая.
— Насчет имущества мой тебе совет: не следует разбрасываться деньгами. В твоем положении лучше всего было бы промолчать на провокацию вашего праведника.
Правая бровь от удивления взметнулась вверх, но Ионас все-таки промолчал, в этот раз уже усиленно сжимая губы.
— А еще я хочу, чтобы ты забыл обо всем, что успела наговорить в таверне и… и особенно, что случилось с нами после.
Вторая бровь присоединилась к первой на мгновение, а затем в комнате повеяло холодом, когда гримаса удивления сменилась обиженным выражением лица мага. Рияна же отвела взгляд, стараясь не раскраснеться, потому и вовсе затараторила.
— И, кстати, что случилось с твоей кузиной? — между делом припомнила сыщица, абсолютно не обращая никакого внимания на чувства молчаливого графа.
— Почила, — отрезал он глухо, вновь перейдя на отстраненное «вы»: — И это все? Или что-то еще вас волнует?
Но даже этот вопрос ничуть не остановил распаленную собственной речью девушку.
— Да! — вскричала та, сверля взглядом, по ее мнению, виновника происходящего. — Куда вы спрятали мой магический карман?! Мне же нужно достать оттуда лордов-засранцев!
— А чем я вам неугоден?! — вопросом на вопрос ответил Кохт, вложив разом нахлынувшие чувства, прежде чем обиженно отвернуться.
— Вы не должны мне две тысячи золотых! — воскликнула девушка в ответ, отчетливо понимая, что вряд ли сумеет содрать столь заоблачную сумму с каждого нарисованного.
«Но хотя бы пару сотен попытаться можно, чтобы уж разом закрыть эти ненавистные отцовские долги», — думала она между тем.
— Сколько? — только и спросил граф, обернувшись к столу, и начал искать пустые свитки.
— Что сколько? — опешила Рия, не сразу найдясь с ответом.
— Сколько вам должны те лорды-засранцы, как вы выразились? — вопросил он, наскоро оторвав чистый кусочек пергамента, и, достав перо, стал что-то на нем писать.
— Четыре-пять сотен, — прикинула в уме девушка сумму, которую реально удалось бы собрать.
— Вот вам расписка в тысячу при одном условии, — произнес Кохт, усиленно черкая на клочке бумаги. А покончив с написанием и поставив размашистую подпись, добавил:
— Я хочу участвовать в жизни моего ребенка, если он будет… — Рияна же только открыла и закрыла рот, не найдясь с ответом. — Как ваш муж, — завершил свою мысль граф, протягивая листочек девушке.
А не заметив ее реакции, поднял руку старшей из сестер Дорин, вложил расписку в ладонь и, свернув пальцы, проронил:
— Вот и договорились. А теперь прошу меня простить. Дела.
И он, вернув назад дверь, отставив клюку, вышел, пока девушка не опомнилась.
А затем снова открыл дверь и все же крикнул так, чтобы все слышали:
— И никакого взвара!
На что Рияна только охнула в ответ и осела на ближайший стул, продолжая сверлить стену взглядом.
Глава 29. Рак или все же конь?
Все еще Мейфия. Все еще просто Ян Рин или же Мияна Дорин
В итоге, когда мы наконец собрались, поднялся нешуточный ветер, увеличивая трепыхание моих поджилок в разы. А уж сердце-то так и вовсе спряталось в пятки и отказалось оттуда вылезать, пока эпопея с полетами не закончится.
Правда, не выдержав, Раким все-таки подхватил меня за талию спиной к себе, напялив перед тем на руки наибелейшие, без единого пятнышка перчатки ловцов. Этот незамысловатый артефакт позволял хватать ветер, как за узду мерина, что стремглав готов унести тебя прочь, если ты не найдешь на него управу.
Так и Раким схватил перчаткой первый попавшийся воздушный поток, эдакий ветерок послабее, что выдернул нас с палубы на высоту в считанные мгновения. И глазом не успела моргнуть. Раз. И нам до воды лететь расстояние этак в три главные мачты его галеона. Два. Эльф же отцепился от непослушного ветерка, затем мы стали падать, а еще, конечно, орать (это я), пока он не схватил следующего претендента покатать нас на своих крыльях.
И все бы ничего, да только Раким возьми и начни ворчать:
— Удобнее было, если бы ты развернулся и обнял меня руками и ногами.
— Удобнее было… — начала передразнивать его я.
Естественно, пока мы вновь не стали падать. Притом хватка эльфа чуть ослабла, видать, намеренно, принуждая вцепиться вначале в его локоть и, стуча зубами от страха, вращаться в кольце его рук. Правой же пришлось и вовсе вцепиться в его плечо, подтянуться и ноги умостить на талию, эдаким замочком. Короче, я вначале его обняла, как обезьянка, а потом только сообразила, какую глупость совершила.
Однако же Раким даже и бровью не повел.
Он что, не почувствовал мою грудь сквозь одну лишь батистовую рубашку?! Везет же, наверное? Да?..
А вот и нет! Ибо, помимо радости, досада и обида за свою неженскую комплекцию вопреки всякой логике изрядно бередила мою душу. И нет бы успокоиться на том. Так нет же. Моему самолюбию был нанесен непоправимый урон, и я еще раз, как бы невзначай, прислонилась к ловцу ветра грудью. Глупо до безобразия.
— У тебя там что-то, — начал было он с улыбкой, крича мне на ухо между своими пуско-хватательными упражнениями, — под рубашкой болтается туда-сюда, кулон, что ли?
В ответ я лишь спрятала свое покрасневшее лицо у него на плече. Все-таки не заметил. Или же не понял. На мое счастье. Вот счастье ли? За этими мыслями так и не заметила, как уснула. Веки просто сами взяли и закрылись. Нет, я ради приличия пару раз их открывала, но непомерная тяжесть наверняка от пережитого вновь заставляла ресницы встретиться друг с другом, и так там им вместе понравилось, что разлепила глаза уже глухой ночью.
Окинув взором окружающее меня пространство, поняла немногое: я лежала на листовой подстилке, на песчаном пляже какого-то из крупных атоллов, по всей видимости, треугольника Саргосса.
— Ну что, проснулась, соня? — позвал меня Раким вначале, а затем чертыхнулся, прикрыв ладонью глаза с досады. Я же не сразу поняла причину его негодования, вновь стала озираться по сторонам да осмотрела свою рубашку, штаны. Все на месте.
А потом, когда до меня дошло, что он обратился ко мне как к женщине, то подскочила на ноги и собралась удрать куда глаза глядят, да только ехидный смешок в спину и еще один такой маленький нюанс заставил остановиться на месте и крутнуться на пятках.
— Подожди, а где именно в треугольнике Саргосса мы сейчас находимся? — миролюбиво протянула, молясь всем богам, лишь бы не левый нижний. И как назло, это он и оказался!
— Левый нижний край.
Твою ж… Фию мне в праотцы! Это ж… Ар-р. Теперь точно сбежать к Бесу не получится.
— Нам нужно в верхний квадрант! — крикнула я, насупленно глядя на эльфа, а потом как вспомнила, почему, собственно, подскочила, вновь обернулась и решила отправиться от него подальше. Да только куда ни ступи, расстояние между нами разительно не увеличится. Он сидел по центру маленького островка с двумя пальмами и несколькими камнями с правой стороны берега.
— Ах ты!..
— Да-да, я весь внимание, — поиздевался эльф, с интересом ожидая моих следующих слов.
— Ты!.. — вновь совершила попытку сказать что-нибудь эдакое.
— Да, я. А дальше… — подгонял меня продолжить мысль этот ракообразный.
— Точно! Ты рак!
— Пф-ф, вот даже не обидела. — Повертев в руках кокос, поднятый с колен, где он до того лежал, эльф невольно заставил меня сглотнуть сухим горлом и прохрипеть, идя на попятную: — А еще иногда бываешь щедрым капитаном…
— И… это все, на что способна твоя фантазия в данной ситуации?
Нет! Он не забавлялся и не посмеивался… Да он неприкрыто надо мной ржал, прямо как конь!
Вот так захотелось достать еще хоть один кокос и стукнуть им ему в дыню! Потому взяла, подошла к пальме, обходя Ракима по дуге, и стала лезть на дерево, немилосердно мучая и без того настрадавшиеся подошвы стоп, попеременно проскальзывая по чешуйчатой коре, расчесывающей кожу до красноты после первых же попыток подняться по стволу хотя бы на высоту своего роста.
