Элис Хоффман - Третий ангел

Следующую ночь они снова провели вместе. Джеми и она. Они случайно встретились в вестибюле, и он попросил ее подняться к нему, когда она закончит с уборкой. Конечно же, он интересуется ею, Ленни просто ничего не понимает. Освободившись, Фрида постучала в дверь его номера, но никто не отозвался. Она могла войти, ведь у нее, как у любой горничной, был специальный ключ, который подходил к каждому из номеров в отеле. Она постояла перед дверью, раздумывая, что делать. Если его там не окажется, она просто уйдет к себе. Но Джеми был у себя. Спал. Она тихонько разделась и легла рядом с ним. Не собирается она ни над чем ломать голову. Не собирается волноваться и трусить, как ей это свойственно. Она просто будет радоваться жизни, радоваться тому, что вот она, Фрида, лежит рядом со своим любимым. И ничего больше.

— Я боялся, что ты никогда не придешь, — прошептал он, когда проснулся.

Джеми был не первым мужчиной в ее жизни, как не был им и Билл, ее дружок из Рединга. Первого мальчика, с которым она переспала, она встретила на каникулах, когда ей было пятнадцать. Тогда Фрида решила, что для нее пришло время узнать, что такое секс, подобно тому, как оно приходит для получения водительского удостоверения, и стала действовать в этом направлении. Да, ее действительно можно считать прагматиком. Но сейчас все было по-другому. Ей казалось, будто она ждала Джеми всю жизнь, будто она рисовала его в своих мечтах, ей казалось, что она давно знает его. Весь мир, ускользая, исчезал, будто по ее прихоти. На земле больше никого не осталось. Так и бывает, стоит вам влюбиться. Чувство было таким огромным, таким глубоким, что она удивлялась самой себе. И выбросила письмо, которое прислала ей мать.

Не хочет она таких списков. Не станет читать эти советы. Она хочет быть собой.

Потом они лежали, тесно обнявшись, и Джеми спросил:

— Хочешь, я спою для тебя ту песню?

Она не сразу поняла, о чем он.

— Мне кажется, она тебе понравится. Я больше всего хочу, чтобы она тебе понравилась.

Встал, взял со стола гитару и снова вернулся к кровати.

— Конечно, она немного не доделана. Я еще над ней поработаю. Увидишь.

Фрида любила незаконченные вещи. Закончено — почти забыто, а она любила сам процесс, как и вообще подвижные, текучие явления: реки, облака, биение сердца.

Голос Джеми звучал потрясающе. Такой ясный, мягкий, он словно исходил не от него. Джеми и сам казался удивленным тем, какой получилась песня. Он пел ее стихотворение «Третий ангел», и текст становился чем-то более значительным, чем-то более глубоким в сравнении с написанными ею словами. Стихотворение превращалось в историю человека, одержимого наркотиками и болью. Человека, побежденного демонами. Его, Джеми, собственной историей.

Голос смолк. Гитара легла на пол, Джеми снова оказался рядом.

— Прекрасно, — тихо произнесла Фрида. — Мне очень понравилось.

— Я же говорю, ты моя самая настоящая муза. Что бы я делал, если бы не встретил тебя?

Настало следующее утро. Когда она рассказала Ленни о том, что произошло ночью, та громко рассмеялась.

— Эта та песня, которую ты написала? Он хоть словом упомянул об этом? Или так и называет ее своею?

— Но это и есть его песня. Он написал музыку. Он исполняет ее. А когда он поет, то песня эта становится совершенно другой. Я, может быть, напишу для него еще. Что-нибудь по-настоящему хорошее.

— Знаешь, подруга, мне, по крайней мере, платят. В отличие от тебя, которая дает бесплатно.

Голос Ленни звучал очень жестко. Что-то новое поселилось в их отношениях. Они постепенно изменялись, и обе видели эти изменения. Началось с того дня в парке, когда они решили не осуждать одна другую. Теперь их отношения теряли смысл.

— Я хочу быть честной с тобой, Фрида. Хоть, по-моему, тебе это не понравится, дела это не меняет. Ту чертову песню написала ты. Значит, она твоя.

На той же неделе Фрида узнала, что на днях ее отец приезжает в Лондон. Он собирается присутствовать на какой-то конференции и хотел бы с ней встретиться. Такой шаг с его стороны был полной неожиданностью для девушки, она вовсе не собиралась видеться с отцом, но избежать этого после отцовского звонка стало невозможно. Раньше она не отвечала ни на одно из его писем, пересланных ей матерью, но теперь, получив от Мег телефонное сообщение, она почувствовала себя загнанной в угол. Фрида не сообщала отцу, где она работает, но он каким-то образом выяснил это, поэтому она перезвонила ему, намереваясь избежать его посещения. Зачем ему видеть этот «Лайон-парк»? Не то чтобы она стыдилась своего отельчика, не совсем так. Скорее не хотела, чтобы их тяжелый и серьезный разговор проходил здесь, например в вестибюле. К тому же тут живет Джеми. Ее воображение отказывалось представить обоих этих людей рядом, хотя бы даже в одной вселенной. Надо всеми способами держать доктора Льюиса подальше отсюда.

Поэтому она быстро согласилась с предложением отца встретиться в одном итальянском ресторанчике на Бейсуотер-роуд. Немножко, конечно, опоздала, потому что пришлось несколько раз переодеваться. Она не хотела выглядеть в глазах отца ни слишком серьезной, ни уж очень легкомысленной. Остановилась на средней степени серьезности. Надела светлую юбку и блузку. Наряд, который показался бы в высшей степени уместным и в Рединге. Но она все-таки осталась верной себе и не сдалась: надела короткие черные сапоги с пряжками. Не станет она больше носить простые школьные туфли. Небольшой макияж с помощью черного карандаша, не под Клеопатру, конечно, но все-таки взрослая и самостоятельная Фрида Льюис. Независимость и индивидуальность.

Отец ждал ее прихода больше чем полчаса, хоть она и торопилась изо всех сил. Предстоящая встреча внушала ей некоторый страх, из-за этого она и двигалась медленнее, чем обычно. Как правило, она не опаздывала, по крайней мере до нынешнего дня.

Доктор Льюис сидел за столиком и изучал газету, когда его дочь появилась в дверях. Увидев отца, девушка вновь ощутила прежнюю привязанность к нему. Почти прежнюю… она не забыла, что он бросил их, предал и что ее любовь не оказалась для него чем-то очень важным. Легко поцеловала его в щеку, когда отец встал, здороваясь с нею, постаралась сохранить максимум самообладания.

— У меня было такое чувство, будто моя дочь исчезла с лица земли, — сказал он.

— Никуда я не исчезала.

Фрида заказала пасту и салат. Отец был вегетарианцем, и, хотя она не придавала большого значения таким делам, однажды с удивлением обнаружила, что часто следует его примеру. Сегодня ей вообще казалось, что она и кусочка проглотить не сможет. Ни малейшего желания есть. Отец начнет свое: что это она такое надумала, убегать из дому! Конечно, Фрида хотела жить в Лондоне, но кроме того, она так же хотела воздействовать этим на отца. Она ведь, кажется, не обязана ему ничем? Особенно после того, как он оставил их с матерью. Ничем она не хочет быть ему обязана.