Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)
Но, конечно, ничто никогда не дается настолько легко.
Мы свободны только несколько секунд, когда Буреносец кричит:
— ОНИ ТАМ! — и ворота крепости открываются, показывая армию.
Глава 32
ОДРИ
Нам никогда их не обогнать.
Не в таком состоянии.
Не тогда, когда здоровых ветров слишком мало, и они находятся слишком далеко, в то время как Буреносцы наступают.
Но я отказываюсь принимать лишь этот маленький глоток свободы.
Если мы не сможем убежать, я буду бороться изо всех сил.
Я прошу у Западного щита мудрости и исследую воздух в поисках других храбрых порывов. Поразительно, но я обнаруживаю и Западный, и Восточный, и Северный, и Южный.
Я собираюсь вплести их в ветряной шип, но все четыре порыва начинают петь песню о взаимодействии и наследии… и каждый из них направляется в разные стороны.
Южный — в сторону Соланы. Северный — к Гасу. Западный подлетает к Вейну. А Восточный хочет остаться со мной.
Я не подумала о нашем сочетании, о нашем наследии всех четырех ветров. Но ветры, казалось, решили пустить это в ход.
— Мой ветер дает мне команду, — говорит Вейн.
— Как и мой, — соглашается Солана.
— Думаю, мы должны одновременно произнести слово, — добавляет Гас уже не таким слабым голосом, благодаря свежему воздуху.
— Но нам стоит подождать лучшей возможности, — шепчу я, хотя инстинкты говорят действовать немедленно.
Буреносцы становятся ближе.
И ближе.
— Сейчас! — выкрикиваю я.
Мы вчетвером одновременно даем ветрам одну и ту же команду на своих родных языках.
Сплетись!
Ветры переплетаются в циклон, но идут в противоположном направлении, и мчащийся нисходящий поток чувствуется подобно фену. Горячие, снегоплавильные ветры обычно формируются на подветренной стороне горы. Но сила четырех, кажется, в состоянии использовать ту же силу и усилить ее.
Фен создает волну расплавленного льда, когда неестественная зима Райдена тает от жара. Вода врезается в Буреносцев, смывая их с горы и устраивая достаточно хаоса, чтобы мы могли сбежать.
Трубопровод был бы огромной помощью, но я не могу почувствовать достаточно неиспорченных проектов, чтобы построить его. И честно, я не уверен, мог ли Гас справиться со взрывом. Я тяну его через небо, прося Западный щит нести нас быстрее.
Вейн и Солана нагоняют, и мы направляемся в лес. Я надеюсь, что деревья скроют нас, пока у нас не будет шанса сформировать план.
— Их слишком много, — кричит Вейн, указывая на подкрепление, упорно ищущее нас.
Я дрожу, когда вижу два Живых Шторма в их рядах, и я не могу сдержать волнение, что это доказательство, что Астон и моя мать никогда не уходили.
— Солана, ты можешь что-нибудь сделать? — спрашивает Вейн.
— Сила не подсказывает мне нужную команду, — кричит она в ответ.
Не знаю, что это означает, но сзади вспыхивает огненная воронка, наполняя местность вспышками ослепляющих цветов, оглушительными стонами и визгами.
— Это ты сделала? — спрашивает Вейн Солану.
— Это я.
Знакомый голос кажется нереальным, пока из тени не показываются две фигуры.
Одна одета в разорванный плащ с капюшоном. У второй — длинные темные волосы.
Эмоции бушуют, когда я смотрю на Астона и мою мать.
— Я думал, ты ушел, — кричит Вейн.
— Я и ушел, — говорит Астон, щелкая пальцами и даруя жизнь еще одному огненному вихрю.
Горящая спираль разрезает стену пламени через деревья, и когда Живой Шторм пытается пролезть, его трубы загораются.
— Это должно сдержать их какое-то время. — Его улыбка исчезает, когда он замечает Гаса. — Вижу, уловки Райдена не меняются. Я могу нести его. Вы оба выглядите… ослабленными.
— Откуда нам знать, что ты на нашей стороне? — спрашивает Гас.
— Ну, то, что я бросался в них огнем, должно быть огромной подсказкой, — говорит ему Астон. — И потому что я мог безопасно вернуться в свою пещеру, но решил задержаться на случае, если вы устроите небольшой беспорядок. И… потому что знаю твою боль.
Он показывает пробитую руку.
— Если ты хочешь держаться за симпатичную девчонку, я не виню тебя, — добавляет Астон. — Но только если вы оба достаточно сильны.
— Я могу справиться с этим, — обещаю я, приспосабливая Гаса для лучшего захвата.
— Мы должны контролировать свою скорость, — говорит моя мама, смотря куда угодно только не на меня. — Слишком много силы может разорвать его раны.
— Вот что происходит, когда ты отсылаешь кого-то на пытки, — рявкаю я.
Она все еще не смотрит на меня, но ее тело становится твердым, когда она бормочет что-то, что я не могу услышать из-за визга.
— Что это за шум? — спрашивает Вейн, и я понимаю, что источником шума является не давление в голове. — Это какое-то устройство Буреносцев?
Моя мама кивает и показывает вращающийся серебристый анемометр.
— Он внезапно ожил, когда вы повели армию в этом направлении. Так мы узнали, когда приготовиться.
— Буреносцы используют их для отслеживания друг друга, — объясняет мне Вейн. — Когда он начинает работать, мы знаем, что они приближаются.
— Сколько Западных ты насобирал? — спрашивает Астон Вейна.
— Я чувствую три, — отвечает он.
— Если ты протянешься сознанием ближе к горе, найдешь четвертый, — говорю я ему.
Это привлекает ко мне намного больше внимания, на что у нас нет времени, поэтому, я мешаю их быстрым вопросам:
— Да, у Гаса и меня был четвертый прорыв. Как только мы остановимся где-нибудь в безопасности, я объясню, как это произошло.
Есть что-то печальное в осанке Вейна, когда он кивает, интересно, обеспокоен ли он тем, что мы разделили его язык.
Но у меня нет времени рассматривать такие мелочи. Я помогаю Вейну собрать Западные, когда небо замирает, и ветры, держащие нас, дрожат и исчезают.
Нам едва удается остаться в воздухе, когда Райден кричит:
— Вы никогда не покинете эту гору!
Его голос везде и нигде. Призрак тени и пламени.
— Сдавайтесь, сейчас же, — рявкает он, — или испытайте новое царство боли.
— Я думаю, что мы предпочтем третий вариант! — кричит Вейн в ответ.
Только двум Западным удается прорваться через все стены, которые создал Райден, и не похоже, что их достаточно. Но Вейн сплетает их вокруг нас.
— Вы пожалеете об этом, — предупреждает нас Райден. — Вы не имеете представление о цене, которую заплатите.
— Пойми это! — кричит Вейн, приказывая Западным вырасти.
Астон создает другой огненный вихрь, когда ветры уносят нас подальше… лес взрывается искрами и дымом, поскольку мы проносимся по небу.
