Не суетись под клиентом - Мстислава Черная
– Дурак ты, – вздохнул почему-то инспектор. – Даром, что умный. Все равно дурак.
Ясно. И у этого помутнение.
Я поднялась из-за стола.
– Что ж, друзья мои, дорогие и хорошие. С вами, конечно, весело и интересно, но, пожалуй, мне пора. День был долгий, а сейчас уже ночь глубокая. Вы тоже долго не засиживайтесь…
Я вернулась в свою комнату, сбросила тапочки и тут же вздохнула. Может и зря я это… Вот сейчас начнется! Сначала получу за порчу имущества, потом за пьянку с мужчинами, а возможно, и валерьянку для кота мне припомнят. Но снова ошиблась.
– Спасибо, девонька! Век не забудем твоей доброты да смекалки. Если бы не ты, всем бы нам смертушка пришла.
Благодарили они точно так же, наперебой, как прежде ругали. Но я почему-то чувствовала себя ужасно неловко.
– Да будет вам! Как говорится, на моем месте так поступил бы каждый. И вообще, забудьте. Лучше уж ругайте, как раньше.
– Как раньше? Это мы можем, – кажется, тапочки слишком буквально поняли мою просьбу.
– Это что за безобразие вы здесь устроили? С вражиной, который тут все разнес, за одним столом выпивать уселись? Инспектору мы, конечно, ничего про это сказать не можем, а уж тебе скажем!
– Скажем-скажем!
Я вздохнула.
– Ну уж простите. Это называется дипломатия. С какой только дрянью за стол переговоров не сядешь, лишь бы все было хорошо, для всеобщего блага так сказать.
– И то верно, – легко согласились со мной тапочки.
Похоже, настроения ругаться у них сегодня совсем не было. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось, если говорить откровенно.
Я приняла душ, надела пижаму и рухнула в кровать. День выдался очень уж долгим. И хотя большую его часть я пролежала в обмороке, выспаться мне это, похоже, не помогло. Глаза буквально слипались. Я обняла подушку и… нащупала какую-то сложенную в четверть бумажку. Это еще что? Записки мне писать вроде бы некому. Я достала листок, развернула его, а там самым что ни на есть моим почерком было написано: «Перед тем, как инспектор стер мне память, мы целовались».
Я так и села. Несколько раз перечитала написанное, внимательно разглядывая каждую буковку, каждую закорючку. Почерк мой, однозначно, уж мне ли его не узнать. Только вот я хоть убей не помню, чтобы что-то похожее писала. Да и с чего бы мне писать подобную ерунду? Перед тем, как инспектор стер мне память… А он, значит, мне ее стер… Вот же негодяй! Но вторая часть сообщения поражала еще больше. Мы целовались? С чего бы вдруг нам это делать? Что этому предшествовало, какой разговор? Записку явно набросали впопыхах. Именно так – как курица лапой – я писала все свои конспекты, когда успеть за лектором было практически невозможно.
Вопросы, очень много вопросов…
Я уже собиралась подняться, заново одеться, явиться в комнату к инспектору и потребовать ответов, но вдруг поняла, что на это у меня нет никаких сил.
Да и поговорить в присутствии колдуна вряд ли получится. Вот уж не хотела бы в этом обществе обсуждать свои гипотетические поцелуи с инспектором!
И вообще, если инспектор зачем-то стирал мне память, если мы с ним перед этим целовались – все это уже в прошлом и изменить никак нельзя. Расспрошу его об этом позже.
С этой мыслью я благополучно уснула.
На рассвете в мою дверь постучали. Я едва не подпрыгнула в кровати, так это было непривычно. До сих пор если кто и будил меня по утру, так только кот. А он себя такими глупостями не утруждал. Или прыгнет со шкафа прямо на грудь, или мышь дохлую на подушку уложит. В общем, действовал без лишних экивоков, что бы это ни значило.
Я открыла глаза, на всякий случай натянув одеяло до самого подбородка, и тихо пискнула:
– Кто там?
В комнату заглянул инспектор. Буквально одним глазком заглянул. Однако обнаружив, что я еще в постели, он изрядно смутился, убрал нос за дверь и сказал:
– Поднимайся скорее и за прилавок. У нас тут, – он почему-то хохотнул, – покупатель имеется.
И тут же захлопнул дверь, не дав мне спросить, что за покупатель и сколько времени у меня на сборы. Впрочем, покупатель для лавки, которая стоит посреди темного леса – штука редкая, а потому ценная в любом случае. Так что я поднялась из-под одеяла, кое-как умылась, пригладила волосы, упаковала себя в пышное форменное платье. Уверена, уже минут через десять вылетела в торговый зал, не забыв предварительно нацепить на ноги тапочки согласно инструкции по технике безопасности. Этим правилом я и раньше-то не пренебрегала, а уж после несчастливого преображения Коляшки и вовсе стала относиться к нему с большим вниманием.
Никакого покупателя в лавке не было, а были все те же лица: инспектор и колдун. Оба вид имели хмельной и потрепанный. Это что же, они до утра сидели? Судя по тому, что одежда на них была прежняя, вчерашняя, так оно и было. Я только вздохнула: неужели мужики во всех мирах одинаковые? А на инспектора посмотрела и вовсе осуждающе. Мы с ним, если верить собственноручно мною написанной записке, даже целовались. Хотя представить я этого решительно не могла. А вот после такого обнаружить, что граф-то пьющий, было бы очень неприятно.
Но граф вдруг подмигнул мне, как-то подозрительно трезво и лукаво. Ладно, господин инспектор, вот выпровожу я этого, ты мне на все вопросы ответишь! А их у меня с каждой минутой все больше и больше.
– Ну что, открыто у вас уже? – хмуро проворчал колдун.
– Продавщица за прилавком есть, стало быть, открыто, – рассудительно объяснила я. – Вот если бы вы были снаружи, могли бы войти, и колокольчик бы звякнул. Все честь по чести. Но вы почему-то внутри!
Я сверкнула на колдуна недовольным взглядом. Он только отмахнулся.
– Внутри, снаружи, какая разница. А добудь-ка ты мне, хозяюшка, чудесный товар, идентичный тому, что я у тебя вчера уже покупал. Под заказ.
Я удивленно на него уставилась.
– Пробку для червоточин?
– Ну да. Ее, родимую.
Глаза колдуна сияли жадным блеском.
– Так вы вроде бы червоточину вчера заткнули, а других тут и не водится. Зачем вам?
Он вздохнул.
– Надо. Для работы.
Для работы, как же. Я вспомнила, что вчера он что-то говорил об исследованиях. Похоже, желает эту мою пробку на какие-то магические составляющие разобрать. Ах да, он ведь что-то такое вчера говорил, вроде бы как она вообще невозможна по физическим и магическим законам… Получается феномен. Такое
