Ложь во спасение - Юлия Витальевна Кажанова
Глава 30
Светлана
Весь день я провалялась в постели, хотя в теле после очередной капельницы бурлила энергия. Мне хотелось бегать, прыгать, летать по улицам и наслаждаться свободой, но вместо этого я всё ещё лежу!
Правда, пару часов я просидела с огромными глазами, когда мне сказали, сколько времени прошло. Нереальная цифра для моего понимания. Больше двух месяцев спать, кошмар! Я, конечно, соня, но чтобы на столько. По словам врача, именно столько времени понадобилось организму для восстановления.
– Елизавета Игоревна, я, правда, себя чувствую отлично! Прошу, можно мне в душ?! – взмолилась в десятый раз за сегодня.
– Ладно, уж слишком ты активна для больной. Идешь на поправку даже быстрее, чем я думала. Ещё утром еле ложку держала, а сейчас вон сколько энергии, – усмехнулась она, глядя на радостную меня.
– Ура!
– Чем ночью-то будешь заниматься? Ведь не уснешь, я уже вижу.
– Буду на звезды смотреть! Мне кажется, я на всю жизнь вперед выспалась, – произношу, спрыгивая с кровати.
– Эй, шустрая моя, потише. Ладно, разрешаю душ, но недолго. Я поставлю медсестру у дверей, если что – кричи!
– Супер! И большое спасибо!
Врач довольно кивнула и удалилась, я же направилась к шкафу, который оказался забит вещами. Сорочки, халаты, несколько свободных платьев, шорты, брюки и футболки. Нашлись и тапочки с комплектами нижнего белья. И, о Боги, что это было за белье! Кружевное, шелковое и очень дорогое.
Взяла розовую шелковую сорочку, так как здесь были только такие, и халатик к нему. Одни трусики и тапочки. В довольно большой ванной нашлось все остальное. Шампунь, мыло, щетка, зубная паста. И пара пушистых идеально белых полотенец. Вот это сервис!
Ванную решила не набирать, а вот под душем простояла почти час! Отмывала себя раз за разом и поражалась, насколько грязная! Даже волосы только с третьего или четвертого раза стали чистыми.
Хотя чему я удивляюсь, пролежать в коме больше двух месяцев. Говорят, если человек не просыпается через три, он может и вовсе не проснуться. Так что мне повезло.
Еще раз намыливая тело, только уже руками, а не губкой, замечаю шрамики. На руках, животе, плече, ногах. Странно, что я их сразу не заметила, так была рада душу, но сейчас… Кошмар, да мое тело словно разрезали на кусочки, а потом собрали вместе!
Вместо идеальной гладкой кожи теперь море шрамов.
Настроение стало падать с невероятной силой. Вот и плата за спасение.
Быстро выйдя из-под воды, подошла к огромному зеркалу и развернулась. Кошмар, спина вся покрыта алыми полосками. Меня что, в дробилку кинули?
Пребывая в растерянных чувствах, натянула только сорочку, а на голову просто накинула полотенце. Вода с волос мочила одежду, но мне было все равно, так как я оплакивала себя.
Выхожу и иду к кровати, думая, какая я неблагодарная сама к себе. Нужно сказать спасибо, что жива осталась, а я смотрю на шрамы. Может, я бы смирилась со всем этим легче, если бы видела, как все было вначале, когда ранения свежие и страшные.
Сейчас же тело было усыпано алыми полосками. Прощайте, открытые и короткие платья, топики, блузки, бикини, шорты, юбки. Здравствуйте, штаны и водолазки.
– Светлана, все хорошо? – раздался бархатный мужской голос позади. От испуга подпрыгнула.
Развернувшись, поняла, что это Виктор. Когда он вошел и почему подкрался так тихо?
– Что вы здесь делаете? – спрашиваю, а сама кутаюсь в полотенце.
– Решил принести бумаги. Думал, раньше их увидишь и успокоишься. Вдруг спать не сможешь и будешь переживать, – и кивает на столик, где лежит голубая папка.
– Простите, я, правда, рада. Хоть что-то хорошее на сегодня.
– А было что-то плохое? Я поговорил с твоим врачом. Она сказала, ты полна жизни и практически здорова, – его взгляд быстро проходит по мне и останавливается на шраме на плече. Тут же накрываю его рукой и опускаю голову.
– Простите, я только увидела, сколько у меня шрамов. Это нелегко принять. Странно, что их вообще так много. А что это была за авария?
Мужчина хмурится, но делает шаг ко мне. Резко сдергивает полотенце и откидывает его в сторону. Такой Виктор меня пугал. Думала закричать или ударить его по рукам – что он себе позволяет – но испугалась его жесткого взгляда. Хотела отойти, но остановила его рука, которая коснулась шрама на плече медленно и аккуратно.
Теперь его взгляд стал печальным.
– Когда я сбил тебя, ты прокатилась по капоту, ударилась о лобовое стекло. Я на миг растерялся и крутанул руль в сторону, чтобы не врезаться в другие машины, и не увидел остановку, куда потом вместе с тобой на капоте и въехал. Все разбилось на мелкие осколки. Все эти шрамы моя вина, – шепчет, поглаживая алую полоску уже на руке.
– Это моя вина, я ведь сама вышла на красный, и …
– Нет, ты ни в чем не виновата, это я был слепой и не видел ничего вокруг, а ты просто защищала себя.
– Защищала? – это он сейчас о чем?
– Вернее, ты хотела успокоиться, сделать как лучше. Немного забылась…
– В общем, виноваты оба! Но я благодарна вам, что вы меня не бросили, а теперь я буду ещё и рядом с вами работать.
– Да, ты будешь рядом, – улыбается нежно, и его рука скользит вверх по моему плечу. Касается шеи, щеки.
Нет, это уже перебор!
Делаю шаг назад и опять кутаюсь в одеяло.
– Садись на кровать, я сейчас приду, – отдает приказ, не просит, и быстро скрывается за дверью.
Странный он. То нежный и ласковый, то серьезный и злой.
Делать нечего, взобралась на кровать и стала сушить полотенцем волосы. Эх, сюда бы масочки, а то волосы совсем сухие, как солома. Пребывание в больнице плохо сказалось на них. Такое чувство, словно их мылом мыли очень долго. Ничего, чуть позже я позабочусь о них.
Виктор вернулся минут через пять с белой баночкой в руках.
Подойдя к моей кровати, стал раздеваться! Я от такого аж зависла. Пиджак летит на кресло, за ним и галстук.
Вот мужчина, хитро смотря на меня, снимает запонки и подворачивает рукава. Ох, какие это руки. Сильные, большие, думаю, еще и очень умелые!
От последней мысли стала краснеть. О боги, о чем я только думаю! И почему начальник раздевается? Он ведь не надеется на что-то в ответ, я против!
– Раздевайся! – звучит его голос, и я чуть не падаю в обморок.
– Что, простите? – переспрашиваю, кутаясь
