Огненноволосая проблема генерала теней - Юлия Зимина
40. Ничего другого не остается
Арвена
В крыле прислуги нас встретили с настороженностью, что вполне ожидаемо, ведь за эту ночь столько всего произошло. Девушки и женщины постарше взволнованно сминали края своих белоснежных фартуков, а мужчины то и дело поглядывали на меня и Нааму, но стоило только встретиться с ними глазами, как они тут же склоняли головы.
Судя по всему, ни для кого из прислуги уже не было секретом, что моя Наама говорит, а я способна на многое, потому что именно мы с ней и были центром внимания, хотя именно леди Истель известная в замке личность.
В воздухе ощущалось напряжение. Никто не смел произнести ни слова, нервно переминаясь с ноги на ногу. Я выискивала взглядом тех, кого спасла ночью, но одна из спасенных опередила меня.
– Госпожа! – женщина, походящая ранее на живой труп, кинулась к моим ногам, падая на колени. – Спасибо вам, госпожа!
– Не нужно… – попыталась успокоить ее я и поднять на ноги, потому что не любила никогда этого коленеприклонства.
– Если бы не вы, – всхлипывала женщина. – Эти чудовища так и остались бы безнаказанными!
– Если бы вы только знали, – заговорила осторожно другая, низко кланяясь, – что они делали.
– Забирали у нас монеты, – всхлипнула дама в волосах которой проглядывала седина.
– Избивали наших мужчин, – шмыгнула носом молодая девушка.
– У нас здесь создалось много семей, – закивал головой один из них, возраст которого был солидным, – но стражей замка это не останавливало. Они приходили, брали, что хотели, а если им отказывали, то побои были неизбежны.
– Каждый из них понесет свое наказание, – заговорила леди Истель голосом, наполненным яростью. – Скажите, нам стало известно, что из-за злодеяний Рида Мэндуса та девушка…
– Моя доченька… – замотала головой женщина, стоящая на коленях возле моих ног. – Этот нелюдь убил ее морально! Она… Она… – рыдала бедняжка, прижимая руки к груди.
– Могу ли я ее увидеть? – спросила тихо, опускаясь рядом с плачущей служанкой.
– Что вы… госпожа… – испуганно захлопала глазами измученная переживаниями за своего ребенка мать, когда поняла, что я, как и она, тоже преклонила колени. – Не нужно… Что вы… – задыхаясь, бормотала она, пока вокруг висела гробовая тишина.
– Я из простого народа, как и вы, – смотрела на нее не отрываясь, – не имею титула и не стремлюсь к нему. С богами никакой связи тоже не наблюдается, поэтому поднимайтесь с колен. Прошу вас, – подала ей руку, которую женщина взволнованно приняла, выпрямляясь во весь рост. – Хочу познакомиться с вашей дочерью. Можно? – спросила вновь, получая согласный кивок в ответ.
И мы направились к нужной комнате. Распахнув дверь, я увидела ту самую бедняжку, душевное равновесие которой оставляло желать лучшего.
Довольно симпатичная девушка с волосами цвета пшеницы сидела на краю кровати. Она обнимала себя руками и раскачивалась из стороны в сторону, смотря в одну и ту же точку на противоположной стене.
– Милая… – позвала ее осторожно мать.
Но бедняжка никак не отреагировала, начиная раскачиваться сильнее.
– Доченька, – кинулась к ней женщина, касаясь плеча.
– Нет! – истошный визг резанул мой слух. – Нет! – визжала девушка, отбиваясь от рук матери. – Не трогайте меня! Не трогайте! – ее крик срывался на хрип.
– Это я, милая, – зарыдала служанка. – Твоя мама. Слышишь?
– Нет! Не трогайте! Не трогайте! – продолжала девушка кричать в ответ, а потом и вовсе запустила в свои волосы пальцы и начала вырывать их, рыча и обливаясь слезами.
– Боги… – судорожно вздохнула леди Истель, хватая меня за ладонь.
Я понимала ее, подобное вынести не так-то легко и не представляла, как с этим справляются родители бедняжки.
Вскинув руку, я оплела девушку невидимыми путами, и она затихла, закатывая глаза.
– Что… – испуганно вскинула на меня взгляд ее мама. – Госпожа…
– Выйдите, пожалуйста, – попросила я ее. – С ней все будет хорошо, не волнуйтесь.
Утерев слезы, женщина, доверчиво кивнув, вышла за дверь, прикрывая ее.
– Как думаешь, получится? – заговорила до этого молчаливая Наама.
– А почему нет? – спросила у нее, направляясь к не шевелящейся бедняжке, по вине Рида Мэндуса потерявшей себя. – Верь в меня!
– Я всегда в тебя верю, – прилетело мне вслед от фамильяра.
– Арвеночка, – шмыгнула носом леди Истель. – Я тоже в тебя верю, девочка моя!
От слов придворной дамы в душе расцвел цветок, отразившийся на моем лице благодарной улыбкой.
– Как только заберу дрянь из ее разума, придется как можно скорее идти в подземелье, – обратилась я к своим боевым подругам. – Долго в себе продержать эту гадость я не смогу. И, леди Истель… – скосила глаза в сторону придворной дамы.
– Да? – внимательно посмотрела она на меня.
– Не вздумайте ко мне прикасаться… иначе все перейдет на вас.
– П-поняла, – с заиканием выдохнула она.
Присев рядом с неподвижной бедняжкой, я поправила ее растрепавшиеся волосы. Красивая и нежная, хрупкая и беззащитная.
«Ублюдок, ты ответишь за то, что с ней сделал!»
Выдох… вдох… Сердцебиение замедлилось, и я прикрыла глаза, касаясь подушечками пальцев висков девушки.
Сразу ощутила ту черноту, что пропитала ее. Она шевелилась в ней, переплетаясь между собой, словно жирные черви. Сильная, беспощадная, не желающая покидать девичьего тела.
Мысленно намотав ее на свое запястье, я дернула гадость на себя, впитывая в свое тело и тут же запечатывая в сосуд, который долго не продержится под натиском болезни.
Тело бедняжки выгнулось, а потом упало на кровать, затихая.
– Идем! – поднялась на ноги, покачиваясь.
Слабость стала в разы сильнее, перед глазами незначительно, но плыло. Мне срочно требовалось перекинуть гадость, которую я впитала, на кого-то, иначе она вырвется и накроет меня.
– Арвеночка… – кинулась ко мне, леди Истель.
– Не подпускайте ко мне никого, – мотнула головой.
Дыхание было тяжелым, а каждый шаг давался с трудом.
– Конечно-конечно! – закивала леди Истель, распахивая передо мной дверь. – Идем, хорошая моя. Давай!
– Госпожа! – перед нами выстроилась целая толпа слуг, в глазах которых читалось столько эмоций.
–
