В моем счастье прошу винить амнезию - Ива Лебедева
Но…
Слишком уж быстро все! Я имею право на женскую нерешительность⁈ Правда, Санджея моя медлительность не смущала. И перед выходом он обрадовал, что уже подготовил все документы. Я на это лишь горестно вздохнула. Документы — это серьезно, придется сегодня все же добраться до мечети, прихватив по пути сестру и Эльмина. Пусть тоже расписываются! Зуб даю — мой напарник тоже все бумаги приготовил!
С этими мыслями я слетала в душ и переоделась. Может быть, удастся заглянуть на работу, поболтать с ребятами, обрадовать их, что сижу «под прикрытием». Как раз все необходимые бумаги оформлю.
Ниджен обещала больше в отдел не заглядывать, пока не сможет объявиться там со мной в обнимку. Так что вероятность путаницы из-за нашего внезапного раздвоения отпадает.
Как всегда при мысли о любимой работе настроение поползло вверх, и я даже принялась что-то фальшиво напевать под нос, когда сбежала по лестнице в холл. И едва не налетела на идущего навстречу Ранджара.
— Доброе утро. — Подозреваемый он там или нет, вежливость никто не отменял.
Только вот ответа я не услышала. Родственничек буквально шарахнулся от меня, глянув дикими глазами, как на натурального ифрита, вылезшего из преисподней!
Чего это он? Хм…
Я уже села в магомобиль, когда позвонил напарник. Голос у него был нервный, но в то же время радостный.
— Все в порядке, мы взяли Пархата, меченого! Он ничего не успел сделать с Ниджен!
— Э-э-э… — я почувствовала, как волосы медленно встают дыбом, — а он пытался⁈ Вы что, допустили, чтобы моя сестра попала в лапы этого психа⁈
— Ребята тормознули, — тяжко вздохнул Эльмин. — Думали, что это ты, и затаились, ожидая огненных спецэффектов. А потом решили выждать, пока заказчику отчитается, чтобы разговор в качестве доказательства использовать.
Я одной рукой сжала руль так, что он затрещал, несмотря на кожаную обивку. Ифрит побери! Парни, конечно, действовали логично. Тем более они-то считали, что заложника изображает сотрудник полиции. Но где в это время был Эльмин⁈
— Я едва доехал до работы, как пришлось мчаться обратно на этот базар на предельной скорости. А мигалку полицейскую забыл из бардачка достать! В итоге меня еще и тормознули.
Хорошо, что все уже закончилось и я могу, пусть и немного нервно, посмеяться над напарником.
— Только, когда я подъехал, Ниджен уже с этим Пархатом сама разобралась. Сначала руку ему до крови прокусила и тут же обмякла, как будто вырубилась. А когда гад на разговор с заказчиком отвлекся, прежде чем действительно сознание потерять, сыпанула ему в лицо специй из лавки, телепортом. Так что теперь он с опухшей красной рожей, почти ослепший и постоянно чихает. Парни собираются его таким до приезда следователя придержать, чтобы показания бодрее давал…
— В смысле? — Нервно-адреналиновое веселье, пока я представляла все рассказанное Эльмином и гордилась сестрой, резко выветрилось. «Прежде чем потерять сознание»⁈
— Ты только не волнуйся. — Сам напарник наверняка уже пережил острый приступ тревоги и злости на слишком уж самостоятельную будущую жену. Что ж, кровь не водица, характерец у нас обеих не рахат-лукум. — Он ее просто усыпил пустынными испарениями, которыми намочил тряпку. Скоро придет в себя… — продолжать Эльмин не стал, но по интонации было ясно, что у него, как и у меня, все зудит от желания провести с Ниджен разъяснительно-воспитательную работу. — Теперь гад не отвертится. Минимум две статьи: похищение человека и хранение с применением запрещенного зелья.
— Я спокойна, — многообещающе процедила, любуясь своим кривым оскалом в зеркале. — Значит, вот почему Ранджар вылупился на меня, как на ифрита из преисподней. Слежку к нему уже приставили?
— Само собой, — чуть обиженно буркнул Эльмин. — Еще вчера. Забыл тебе сказать, не до того было…
Не до того ему вчера было. Можно подумать, не знаю, чем он вчера вечером занимался… Да тем же, чем и я!
— Отлично! Зуб даю: сейчас запаникует, начнет метаться, попытается замести следы. Тут-то мы его и возьмем тепленьким!
— Именно, — хмыкнул Эльмин. — Ты куда сейчас? Я пока дома сижу, ненаглядную караулю. Как очнется, привяжу к кровати, чтобы не сбежала. Зачем вам какие-то тесты? По характеру сразу ж видно, что сестры!
— А я присмотрю за деверем, ребят подстрахую. Он сейчас на нервах может кучу глупостей натворить, так что за ним глаз да глаз нужен.
Глава 44
Дженин:
— Подлый обманщик! Ифрит паршивый! Как ты мог!
Голосок у подруги Ниджен, как у песчаной сирены, — того и гляди оглохнешь. Верещит и даже не обращает внимания на попытки Ранджара ее если не успокоить, то заткнуть. Его счастье, что лавка в закутке, а сегодня у многих торговцев выходной — лишние уши отсутствуют. Наверное, поэтому Гюльджан особо не сдерживается. У нее еще и когти нехилые, если судить по расцарапанной до крови роже деверя.
— Я ради тебя ввязалась в это дерьмо! — Ого, новую высоту взяла. — Но я не подписывалась на убийство лучшей подруги! Ты, шакал облезлый, слова не сказал, что ей угрожает опасность! Ты!!! Ты всех нас подставил!
Ага… вот, значит, как. Что ж, Ниджен будет приятно узнать, что хотя бы подруга ее не предавала. А то, что та крутила с чужим мужем, — дело житейское, хотя и некрасивое.
— Кто клялся развестись еще год назад⁈ Кто говорил мне, что всего пару партий товара и мы прекратим это все⁈ Ты обещал расплатиться с долгами, лжец свинячий! Стонал, что тебя убьют, если я не соглашусь!
Так, пошли признания. Пока я втихую грею уши на пороге за завесой цепочек, Гюльджан орет, а Ранджар наливается злобой, и мне отлично видно в зеркале его лицо. Ничего в нем не осталось от благородного отпрыска старинного семейства. И сходства с Санджеем тоже не осталось ни капли.
Оппа! Так и знала!
— Стоять! Полиция! Отпусти девушку, или стреляю на поражение!
Взревев, как раненый бык, и с налившимися кровью глазами, Ранджар вцепился в горло своей любовнице с такой силой, что я всерьез испугалась: сломает девчонке шею!
Пришлось не только орать, но и сходу лупить смягченной шарфом рукояткой пистолета деверю по затылку, чтобы слегка оглушить.
— Господин Ранджар Лунар, вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание. Все сказанное может быть использовано
