Осенний поцелуй - Ирина Счастливая
Так и вышло, что теперь я могла сконцетрировав свое внимание переносить пока мелкие предметы из одного времени и пространства в другое. Допустим с вечера я ложила яблоко на свой столик, а на следуюещее утро при помощи сознания переносила его прямо в руки счастливого Берни. Тот радостно уверял нас, что сам видел крылья волшебной феи, которая и носит ему вкусняшки. Большой ребенок, что с него взять.
Дальше опыты проводили в отдельной лаборатории, я уже перемещала большие предметы, в это время моя кровь гудела пропуская огромное колличество светящихся заряженных магией частиц. Но в какой-то момент нарастив огромный потенциал, я постепено с тусклого свечения перешла в спектр белого ослепительного света. Мои помощники теперь проводили опыты со мною в подземелье в защитных солнечных очках. Да, и тот миг настал, я полностью расстворившись в этом измерении, словно находясь в другой комнате могла четко координировать свое передвижение во времени. Первый раз это случилось довольно забавно. В момент эксперимента, я просто расстворилась в воздухе, и постучав во внешнюю дверь зашла под очумелые взгляды моих друзей.
На мой взгляд вчерашние беды остались далеко в прошлом. Медитируя я переходила из одного тела в другое пока не оставалось одно — лишь магическое сознание, и здесь на помощь приходила кровь-артефакт, как мощная энергетическая установка. Я создавала временные линии событий, затем четко осознавала в какой момент времени я должна из жидкой, словно расплавленная золотая лава энергии, материализовать свое тело, и там как проявленный кадр, матрица времени собирала меня по мелким частичкам. Что же было связующим звеном, то что удерживало меня от полного разрушения. Это сознание и мощная река энергии. Первичной энергии из которой создан весь мир. Как я понимала вот за этой особенностью и охотились черные скорпионы разрушая все вокруг.
Что же еще изменилось? Еще недавно тоска сьедала мое нутро пожирая все светлые мысли в моей голове. А сейчас мое сердечко трепетало и не хотело покидать этот чудесный удивительный мир в котором находились мои верные и смешные по доброму друзья. Мое дыхание и моя вторая половинка Эдри. Мой верных Арх ставший мне кровным братом. Тетушка Ливьера с ее теплой улыбкой и бесконечно-огромным сердцем. Целое сокровище, для одной маленькой сиротки.
Но я должна сохранить нашу династию. Как ту силу которая не даст разрушить этот прекрасный мир.
Эдриян, почему постоянно всплывает перед внутренним взором его лицо? Что-то таинственным образом во мне изменилось. Он пробудил во мне источник жизни. Жизни о которой я даже и не подозревала. Я постепенно училась доверию. До встречи с Эдри слово — доверие нарепко было во мне запечатано скорбью. Первые маленькие ростки этого волшебного состояния начинали приносить свой плод. Я не подозревала до слияния наших сил, что я была мертвее-мертвого. Я не дышала, не жила. Мои чувства были покрыты корочкой пепла. Солнечное тепло простых человеческих чувст не проникало под эту корку из крови и пепла.
Если бы я не ощутила, что такое тепло в сердце и душе. Если бы меня не заполнили почти насильно мужской любовью, как пустой сосуд. Скорее всего я бы так и считала, что таое состояние вполне нормально, для проживания жизни. Я очень была ему благодарна. Благодарна, что не отступил. Благодарна, что слушал сердце, а не злобные шепотки завистливых девиц. Ведь каждая деталь окружающая меня словно показывала меня снаихудшей стороны. Но нет же, он ощутил фальш и разгадал мою загадку. И я теперь хочу познать все тайны, что скрыты в глубине черных, безмятежных темных, как смоль глазах Графа….
Глава 18
Мои друзья мирно спали, когда я, мой верный Арх, Эдри и чудом оправившийся брат Ахмед сидели в темном пространстве лаборатории и обсуждали наши дальнейшие действия. Чем дальше шло обсуждение, тем все мрачнее и мрачнее становилось мое лицо.
В провалах черного подземелья, где бесконечно проводили опыты с проклятым артефактом, мы открыли почему же его все таки называли таким печальным наименованием, а именно проклятым. Дело было в том, что если по линни времени переносился тот или иной человек, то лишь он сохранял четкую память о всех временных событиях происходящих до этого. То есть, если я при помощи моей магии и артефакта перемещусь во времена моего детства и изменю временную линию, то скорее всего вернусь уже во дворец. А Эдрияна, своих друзей, и все что произошло с нами уже буду помнить я как отдельную другую версию своей жизни, все же остальные про меня даже и не будут знать.
— Архи могут сохранять память в отдельной части своего сознания, так что я всегда буду помнить все с нами произошло, — поддержал меня Арх.
Я слабо улыбнулась. Как, как я могла потерять свою единственную любовь, своего аристократа, неприступного Графа Эдри. Ну как? Слезы катились и катились по моим щекам, ни выбора, ни выхода из этой ситуации я не могла придумать. На самого графа было страшно даже смотреть. Он как дракон у которого хотят отнять его сокровище, удерживал мою руку, и не собирался ее отпускать. Мы забудем все. Наш первый осенний поцелуй. Наше противостояние. Огонь нашей любви, которая только разгоралась в едином пожарище наших сердец. Повисла тягучая, мучительная пауза.
План не приходил на наш ум. Только было проснувшееся счастье вновь заливало непроглядное состояние одиночества и безъисходности. Какова вероятность, что даже если я при других объстоятельствах встречу своих друзей мы подружимся? Или какой шанс, что Эдри влюбится в меня так горячо и крепко? Ведь мы все проходили цепь определенных событий, которые одно за одним и связало нас в эту крепкую дружную семью.
Ахмед черноокий, наследный принц понимающе молчал. Он понимал кем и чем я жертвую ради спасения нашей семьи и всего мира в целом. На алтарь жертвоприношения ложилась склоняя свою голову моя любовь и еще моя дружба.
Арх все это время переводил свой взор с одного страдающего лица на другое, затем горестно вздохнул и произнес.
— Есть выход, есть, — и горестно закатил глаза.
— Я могу провести кровный ритуал и всех вас не покинет память. Я передам вам эту мою способность. Но сколько же вас? — Он вопросительно глянул на меня.
Я затаив дыхание слушала его гортаную речь. Казалось она была слаще пения соловья, слаще меда
