По краю Бездны - Стася Беленькая
Эшхар не стал упираться и с осторожностью сполз с ложа, встал рядом с рейдерами, захватив простынь, чтобы прикрыться.
— На колени! — грозно прошипел один из рейдеров.
— С чего вдруг, — тихо ответил охраннику Эшхар. — вы же стоите?
О какой госпоже шла речь, он не понял, но ползать у ног кого-либо не желал, но то что это была важная персона, было заметно по охране. Хотя дом Советницы, куда уж ближе. А если это сама Верховная? Да нет, с чего вдруг он удостоился такой чести.
— Малец, ты похоже, страх совсем потерял? — и Страж хищно скаля зубы, взглянул на напарника и они вдвоем заломив руки и ударив по ногам заставили подогнуть колени и опуститься на пол. Эшхар даже среагировать и понять ничего не успел. Затем выкрутив запястья, подняли вверх руки, тем самым принуждая опустить низко голову.
— Ублюдок, да я тебя… — в ярости прохрипел он.
— Силенок маловато будет, сопляк, — усмехнулся рейдер. — Тебе до… — рейдер резко оборвал разговор, и наступила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием Эшхара.
Послышались тихие шаги, зашелестела ткань, волочащаяся по земле, и напротив его глаз остановились женские ноги, обутые в изящные кожаные сандалии. Рядом поспешно приблизились вторые пухленькие ножки.
— Верховная, — прозвучал голос Советницы, — мы не ожидали вас увидеть.
Эшхар, чуть подняв голову, успел осмотреть ее, до того как один из рейдеров припечатал лбом к полу. Вот те раз! Все же Повелительница! При виде ее бросало в дрожь даже бывалых, встречающихся не раз с тварями бездны, воинов.
Но чего вдруг ему оказана честь самой Верховной жрицей — Нэмаис Эклас аен Аушри-Сшанэ, в руках которой, была власть над всем Нижним миром, та которая приняла дух и облик Кровавой Богини. Неужели всего лишь из-за дара? Что же было особенного в даре Тени.
— Не мешайся, — сказала Повелительница Советнице, — поговорим позже еще о твоих устраиваемых вечеринках, где ты смеешь приносить в жертвы потенциальных претендентов на ношение Ключа.
— Но госпожа, неужели вы присуствовали? — Советница прикрыла ладошкой рот в изумлении.
— Еще одно с-слово… — недовольно прошипела Нэмаис, — и ты будешь гнить в темнице.
Эшхару резко подняли голову, и тонкая рука Верховной на грани боли, схватила его за подбородок. Рубиновые очи встретились с его, и он понял, почему с ней не хотели встречаться взглядом, чтобы выдержать его нужно было обладать немалым самообладанием. Этот взгляд давил и подчинял себе, от чего хотелось отвернуться или закрыть глаза.
— Каков, интерес-с-сный экс-земпляр. — Страж схватив за косички, которые так и не расплели к обряду, выше поднял голову Эшхара, Верховная чуть пригнувшись, сильнее стиснула челюсть. — Кто же так ис-с-скусно спрятал твой дар, с-с-сила в твоих глазах так и плещется, пытаясь найти выход, из этого никчемного тела. И что вдвойне интересно я не вижу на тебе метку пройденного обряда. Очень любопытно.
Он не мог ей ответить, так как сам не понимал. И почему они все время говорят об ее отсуствии, если он проходил обряд дважды. Дали бы зеркало, хоть удостоверится, что та на самом деле исчезла.
Немного позавидовал Верховной, ее обрядовая живая татуировка покрывала практически все тело, на сколько он успел заметить чистыми оставались лишь кисти рук и лицо. Кстати, а она ничего так, оценил Эшхар, не смотря на возраст Верховная выглядила юной девой.
Внезапно другая рука Верховной взметнулась и Эшхар смог заметить лишь блеск лезвия, стремительно приближающегося в направлении глаза. Попытался увернуться, но страж крепко его удерживал, заставляя напрячь мышцы шеи в неудобной позе. И когда нож чуть царапнул бровь, уже задевая веко, он исчез. Исчез, чтобы оказаться за спиной Нэмаис, свободным от стражей, которые недоуменно смотрели на опустевшие руки.
Смахнул кровь, успевшей залить глаз. Что он сделал Богине, что она испытывает его постоянно приближением неминуемой смерти. Ах да, в его семье, кроме матери и сестры, никто ее и не почитает. Обиделась на род? Да лучше верить в Бездну, та хоть существует. И задабривать, чтобы не выпускала своих отпрысков в их мир, чем прикармливать эту стерву.
Спина Верховной жрицы была так беззащитна, что само собой напрашивалось избавится от нее. И не будет этих дурацких сводов, бесмысленных жертв и обязательной инициации после которой асваны дурели. И понять это ему понадобилось всего несколько сезонов. На него нашла такая всепоглощающая, застилающая разум ярость, что Эшхар не раздумывая, потянул руки к ее шее. Советница испуганно вскрикнула или сделала вид, рейдеры не успевали добраться до него, но пальцы не успели сжать тонкую шею, как Эшхар почувствовал рывок за волосы, впереди воин толкнул его в грудь и он отлетел, приложившись спиной о стену.
Легкое платье Нэмаис взметнулось, как щупальца озерного спрута, и она развернувшись сделала шаг к нему. Ноздри затрепетали, глаза прищурились и она посмотрела на него жадно и с предвкушением, улыбнулась зловещей улыбкой, обнажая ряд маленьких заостренных зубов. Эшхар невольно, прикрыл шею рукой, хотя отлично понимал, что это бесполезно. Чего вдруг его понесло нападать на неё. Верховная если захочет сожрёт его с потрохами, а её личный отряд был лишь ширмой и подстраховкой.
— Госпожа, с вами все в порядке? — спросил вошедший воин.
— Ты как всегда вовремя Ясуш.
— Уберите кровь, — отдал распоряжение воин.
— Я сейчас все сделаю, — затараторила Советница доставая платок и макая его в графин с водой, подошла к Эшхару и протянула ему платок. Он любезно взяв мокрую тряпицу приложил к рассеченной брови.
— Я сыта, так что хватит волноваться обо мне, — усмехнулась Нэмаис, — за свою выходку и покушение на мою жизнь, юноша будет наказан. Позови-ка сюда Ашшакана, он внизу со своей собачкой небось, — негромко, растягивая шипящие звуки, приказала Верховная.
— Да, госпожа, — и воин выходя, припечатал к стене пытающегося встать Эшхара. Так чтобы у юноши не возникло желание подняться, пока его не будет.
Спустя некоторое время в комнату чинно вошел мужчина среднего для асвана возраста. Эшхару бросилось в глаза его богатое расшитое золотом одеяние. Знак полуоткрытого глаза Ашерона с извилистыми лучами на груди, указывал на его принадлежность к жрецу не последнего ранга. Это была одежда не для ритуалов, но владелец желал
