Желанная для орка - Ани Файер
Закрываю дверь нашей каюты и иду к лифту. Только вот на сам праздник ехать мне совсем не хочется. Хочется немного побыть наедине. И да, мать вашу, пожалеть себя от души! Абсолютно все сейчас находятся на самом верху и отмечают земной новый год по нашему летоисчислению. В коридорах тихо и пусто. Никого. Захожу в лифт и нажимаю на кнопку. Не знаю почему, но мой браслет срабатывает, и я бегу прямо в капитанскую рубку Адмирала. Как хорошо, что курс выставили по автопилоту и здесь тоже ни души. Чтобы я сделала, если бы осталась с ним наедине? Даже не знаю. И что значили его слова после Совета Высших? Что значит, что он готов? К чему готов? Готов уйти к Киарине и оставить меня? Он сделал выбор? Наверное, так и есть, но всё же нужно было уточнить у него. И что за привычка у меня появилась — удирать, словно трусиха?! Потому что не хотела слышать, что я окажусь права. Если бы хотел, догнал бы и сам всё объяснил! Не догнал, значит, не хотел. Слезы стискивают горло, заставляя давиться спазмами. Подхожу ближе к стеклу, где мы сидели тогда вдвоем, и прямо лбом прислоняюсь к нему, рыдая навзрыд. Не знаю, сколько я так простояла, пока не успокоилась, снова выровняв дыхание. Вытираю слёзы, вижу звезды, какаю-то туманность голубо-розового цвета, пролетающие мимо кометы и астероиды. Это всё заставляет усмехнуться. Зачем жалеть себя, когда всё хорошо? Ну, подумаешь, влюбилась?! Подумаешь, мы не можем быть вместе?! Подумаешь…
Вдруг чувствую на своей талии тепло. Такое обволакивающее, что становится не по себе. Вижу оливковые руки, которые смыкаются в замок на мне. Улыбаюсь. Динамар. Как нашёл меня? А я даже не слышала, как шикнула дверь открываясь и закрываясь обратно. Он молча тыкается носом мне прямо в макушку, тяжело вдыхая. От его дыхания, что щекочет волоски на моей шее, становится жарко. Жар этот снова собирается где-то внутри меня, медленно скручиваясь и спускаясь в низ живота.
— Спасибо, что надела его, — бархатистым голосом чуть слышно басит он, всё ещё потираясь носом по коже моей шеи. — Когда я впервые увидел этот светлый лазурит, сразу понял, что это цвет твоих глаз! А когда занимались его огранкой, он стал похож на твою Землю из старых архивных картинок, когда она была полна жизни. И вот, сейчас он на тебе, моя хеариса. Это твой ответ мне!
— Какой ответ? — не понимаю я.
— Когда я сказал тебе, что готов, помнишь? — выдыхает мне в шею. Ну конечно помню! И мне очень волнительно от ожидания его дальнейших слов. Чёрт! — Готов к нашим отношениям. И мне плевать, что обо мне скажут или подумают! На всё плевать, Энни! Плевать на правила и обычаи. Я ждал, что скажешь именно ты, а ты убежала от меня. Я не знал, как реагировать. Боялся обидеть, сказать что-то не то. Твой побег означал, что не готова ты.
— Тебе не нужно бояться того, что ты можешь меня обидеть! — улыбаюсь, словно дурочка. — Тебе просто нужно высказывать свои мысли, потому что недопонимание с моей стороны творит в моём мозгу ужасные вещи! Это обижает больше, потому что фантазия у меня о-го-го! Представь, что я надумала обо всём этом?
— Хорошо, принял, моя хеариса, — хмыкает Динамар, целуя меня в шею.
— А что было дальше? — спрашиваю у Адмирала, облокачиваясь спиной ему на грудь.
— Ты про что? — не понимает он, удивлённо вытаращившись на меня в отражении окна.
— Вот-вот! Как раз про это! Я про то, что ты мне так и не дорассказал историю о ваших Богах: о Великом Орионе и его Хеарисе, — оборачиваюсь к нему и тяну руки, обнимая его за плечи. Динамар широко улыбается, крепче сжимая свои ладони на моей талии, усаживаясь на низкий широкий подоконник огромного окна иллюминатора и притягивая меня к себе на колени. Чуть ёрзаю на нём, устраиваясь поудобнее. Его улыбка становится шире и коварнее, обнажая белые клыки, когда он видит моё немного удивлённое лицо оттого, что я ощущаю его богатство в штанах, так удачно поёрзав на нём.
— А дальше не было никакой войны, потому что Великий и его Хеариса признали истинность друг в друге. Одни из первых в своём роде, — поясняет мне Дин. — Я не знаю, как именно объяснить тебе это чувство. Это даже не совсем чувство. Это что-то гораздо большее, чем вы называете любовью. Это похоже на безапелляционную безвыходность, безысходность, мучительную нужду в ней, маниакальную потребность в ней и всегда быть рядом с ней. Это выше тебя! Я…
— Это как у Эбби с КолЕрианом? — перебиваю Динамара, глядя на его грустное лицо. Сиреневые глаза сверкнули ярче, и я быстро отвожу взгляд. Как-то нехорошо защемило моё сердце. Он так говорит, будто знает это по себе. Будто чувствовал всё это к кому-то. К кому-то другому. Не хочу знать кто это был, скорее всего, Киарина. Поэтому и не дала договорить ему, помня про прямолинейность орков. Тот кивает, опустив голову, снова нюхая меня, утыкаясь мне в грудь, вызывая рой приятных мурашек и возбуждения.
— Это как у меня и тебя, — выдыхает он, целуя мою шею, чуть закусив кожу. Ведёт языком выше по скулам к губам, проводя по ним, раздвигая их. О, Боже! Наконец я чувствую его губы на своих! Его поцелуй бесподобен! Нежный, глубокий, и одновременно страстный и сладкий, выбивающий весь воздух из лёгких.
Я выгибаюсь, плохо понимая, что происходит, когда моя юбка уже задрана чуть ли не до ушей, а Дин гладит меня везде и всю, терзая своими губами мой рот.
Тресь!
Это лопаются мои трусики,
